Гуманная мизантропия
Шрифт:
«Политические технологии», благодаря которым население России голосует, тактически полезны власти, но стратегически ослабляют. Если вычленить в человеческом материале его «модуль» и «вектор»: ради нужного вектора они подтачивают модуль. Однажды может оказаться, что при самом правильном векторе… просто нет самой материи, на которой все держится. Хотя она вроде бы ориентирована как надо. Все равно что подпаивать человека, дабы в определенном состоянии сознания работать с его содержанием. Поили, поили — все было хорошо. А потом вдруг Вася спился, и… все его содержание обнулилось.
Классическая агитация типически отличается от «политических технологий». Агитация направлена на рассудок, сколько угодно примитивный, но рассудок. Она на стороне рацио. А политические технологии на стороне предрассудка. Они умеют с ним работать и любят.
Деидеологизация может означать Просвещение в его кантовском смысле, т. е. научение каждого думать своим умом. А может означать очищение сознания даже от минимального содержания, на базе которого можно чего-то «идеологизировать».
Вел занятие в студенческой группе. Вдруг понимаю, что-то не то говорю. О каких-то, блин, «нарративах» да «интерпретациях». Чувствую — некуда это положить. Просто некуда. А что можно положить? Смотря куда. Тогда просто банально спрашиваю: что вы знаете об истории России в двадцатом веке. Лучшие студенты группы садятся вокруг меня. Долго думают. Совокупными усилиями выдают: в России были революция и война, что раньше, что позже — хрен его помнят. Революция была в 1912 году. Содержание революции, дословно — «козлам отрубили голову». Кто отрубил? «Другие козлы». По персоналиям выдают следующее: Андропов отрубил голову царю, а потом пришел генерал Малинин и отрубил голову Андропову. Воевали несколько сторон: красные, белые, оранжевые и синие. Еще была инфляция. Что такое инфляция? «Это когда всем плохо». Вот сейчас, например, полная инфляция…
В такой голове нет идеологических мифов. Просто потому, что их там некуда положить. Идеологемы нуждаются хотя бы в минимальной склонности к абстракции, хотя бы в минимальном образовании. Советская идеология нуждалась хотя бы во всеобщей грамотности. Сейчас — по хрену.
Все, кто загибал про генерала Малинина, имеют в средней школе по истории оценку «четыре».
Идеология уходит. На ее место приходит просто Пиздец. Ну или Политический Постмодерн, его еще называют так.
Фраза, кажется, Жванецкого: «не воруйте с убытков, воруйте с прибылей».
В России фантомные «левые», фантомные «правые», самое главное для политических акторов вполне описываемом блатной феней. «Да его крышевали по всем понятиям, а он, фраер, понтанулся, мол, у меня сейчас мировая крыша, ну забили стрелу, крыша и говорит — мы пацанские пацаны, но коммерс-то чисто ваш…» и т. п. Если ту же самую историю рассказывают в «конфликте право-консервативного вектора с либерально-демократической нормой» — норма и вектор с этого горько плачут, не более.
Но если нет конфликта левых, правых, центристов — хоть чего-то же есть? Где, блин, хотя бы партия «меньшего зла»?
Недавно узрелась корявая, примитивная, но все-таки — схема. Значит, две главных политических силы. Соответственно, две программы, два сценария.
Суть первых: «мы хотим воровать тут с прибылей». Суть вторых: «мы готовы воровать с убытков». То есть все плевали на
Не ищите тут «левых» и «правых». Ищите тех, кто хочет иметь себе финансовый поток с территории еще хотя бы лет 50. И голосуйте за эту «жирную сволочь». Ибо их основные соперники — много хуже.
А третьего не дано.
Третьим станет тот, кто сначала это поймет.
Мой студент рассказывал про свою деревню: «все как у людей». Есть сектанты. Есть гуманитарная помощь из Америки. Есть выборы (дед зашел в избирательную кабинку, поднял руку и ждал, когда его посчитают). Есть «борьба олигархических кланов».
Кланов два. Одни торгуют техническим спиртом. Другие кодируют-зашивают народ. Это главные бизнесы на деревне. Есть «силовое ведомство» — участковый мент. Он над кланами. И все это на 500 жителей.
«У нас все чисто по-взрослому», — весело добавил студент. Воистину. Деревенька конгруэнтна стране.
Есть такие проблематики-цензы. По ним можно маркировать аудитории. Совсем обычные люди, склонные к политическому, легко ведутся, к примеру, на «попсовый дискурс о коррупции». «Вы знаете, какая у них зарплата? А какие золотые унитазы? На зарплату ли — унитазы?» и т. д. Смотришь: реагируют. Так простые политические отличаются от просто простых.
Приличные студенты гуманитарной специальности — там уже стыдно про унитазы. Самое то: «вертикальная мобильность». «В условиях резкой поляризации и низкой вертикальной мобильности…». Тестовый по-своему темак. Если студень-гуманитарий не сечет, чего такое стратификация, поляризация и мобильность — не студень он, а лох пэтэушный. Аудитория перемещается в категорию «унитазов».
А вот, например, такая постановка вопроса (это было в ЖЖ одного человека, но это и мой вопрос). Я могу себе представить логику Николая Второго, Ленина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина, Путина. Возможно, я ошибаюсь, но относительно каждого различима «понимательная модель». А вот Сталина Иосифа Виссарионовича — не пойму. Что там было внутри — на самом деле? Демократы долдонят: параноик, садюга, чистый Тиран Тиранович. Сталинисты трут свое: стратег, выбиравший на каждом повороте меньшее зло, ведший гражданскую войну с троцкистами, ротировавший элиту единственно возможным образом, и т. д. Обе трактовки — не мои. Заглянуть бы внутрь — как он сам себя видел? чего хотел?
Теперь вопрос: на какую аудитории — вот эта озадаченность? Ведь очевидно же, что 90 процентов российской интеллигенции — мимо темы.
Они в принципе не понимают, чего такого мне не ясно.
Правых консерваторов смущает в проституции «беспорядочный секс», левых — «товарно-денежные отношения». При этом первых практически не смущает второе, а вторых — первое. И только либералам все хорошо.
Левая дописка: правых тут смущает попрание норм социального отчуждения, а левых — само их наличие.