Гунны

Ивик Олег

Аттила был еще в расцвете своей славы и своей силы. Ничто не предвещало конца ни ему, ни его империи. Однако конец этот наступил самым неожиданным образом. Иордан пишет 632 :

«Ко времени своей кончины он, как передает историк Приск, взял себе в супруги – после бесчисленных жен, как это в обычае у того народа, – девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжеленный вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своем обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. Так опьянение принесло постыдный конец прославленному в войнах королю.

632

С этого места события излагаются по: Iord., Geth., 254 – 260.

На следующий день, когда миновала уже большая его часть, королевские прислужники, подозревая что-то печальное, после самого громкого

зова взламывают двери и обнаруживают Аттилу, умершего без какого бы то ни было ранения, но от излияния крови, а также плачущую девушку с опущенным лицом под покрывалом. Тогда, следуя обычаю того племени, они отрезают себе часть волос и обезображивают уродливые лица свои глубокими ранами, чтобы превосходный воин был оплакан не воплями и слезами женщин, но кровью мужей.

В связи с этим произошло такое чудо: Маркиану, императору Востока, обеспокоенному столь свирепым врагом, предстало во сне божество и показало – как раз в ту самую ночь – сломанный лук Аттилы, именно потому, что племя это много употребляет такое оружие».

Похороны Аттилы состоялись по обряду, который, вероятно, издавна бытовал у гуннских вождей. В честь покойного был, по обычаю кочевников, воздвигнут курган, на котором его соратники справили тризну. Тело вождя покоилось в трех гробах, вложенных один в другой. В какой-то мере это напоминает сюннуский обряд погребения шаньюев, когда гроб помещался внутри двух срубов, вложенных один в другой. Известные нам гуннские погребения выглядят иначе. Но возможно, хороня величайшего из своих вождей, гунны вспомнили традиции, бытовавшие на их далекой родине. Сама же могила была устроена помимо кургана, в тайном месте, – эта традиция не нова, ее практиковали многие кочевые племена, чтобы уберечь заупокойные дары от разграбления… Иордан так описывает похороны Аттилы:

«Среди степей в шелковом шатре поместили труп его, и это представляло поразительное и торжественное зрелище. Отборнейшие всадники всего гуннского племени объезжали кругом, наподобие цирковых ристаний, то место, где был он положен; при этом они в погребальных песнопениях так поминали его подвиги: “Великий король гуннов Аттила, рожденный от отца своего Мундзука, господин сильнейших племен! Ты, который с неслыханным дотоле могуществом один овладел скифским и германским царствами, который захватом городов поверг в ужас обе империи римского мира и, дабы не было отдано и остальное на разграбление, – умилостивленный молениями принял ежегодную дань. И со счастливым исходом совершив все это, скончался не от вражеской раны, не от коварства своих, но в радости и веселии, без чувства боли, когда племя пребывало целым и невредимым. Кто же примет это за кончину, когда никто не почитает ее подлежащей отмщению?” После того как был он оплакан такими стенаниями, они справляют на его кургане “страву” (так называют это они сами), сопровождая ее громадным пиршеством. Сочетая противоположные [чувства], выражают они похоронную скорбь, смешанную с ликованием.

Ночью, тайно труп предают земле, накрепко заключив его в [три] гроба – первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа. Следующим рассуждением разъясняли они, почему все это подобает могущественнейшему королю: железо – потому что он покорил племена, золото и серебро – потому что он принял орнат обеих империй 633 . Сюда же присоединяют оружие, добытое в битвах с врагами, драгоценные фалеры, сияющие многоцветным блеском камней, и всякого рода украшения, каковыми отмечается убранство дворца. Для того же, чтобы предотвратить человеческое любопытство перед столь великими богатствами, они убили всех, кому поручено было это дело, отвратительно, таким образом, вознаградив их; мгновенная смерть постигла погребавших так же, как постигла она и погребенного» 634 .

633

«Царственного орната – убора императора – Аттила, конечно, никогда не имел. Быть может, Иордан хотел таким образом выразить мысль о том, что гуннский вождь настолько возвысился, что получал дань от империи» (Iord., Geth., 334, прим. 630).

634

Iord., Geth., 254 – 260.

После смерти Аттилы его наследники начали делить подвластные отцу народы. Иордан пишет: «Сыновья Аттилы, коих, по распущенности его похоти, [насчитывалось] чуть ли не целые народы, требовали разделения племен жребием поровну, причем надо было бы подвергнуть жеребьевке, подобно челяди, воинственных королей вместе с их племенами».

Первым восстал против новых властителей король гепидов Ардарих, «возмущенный тем, что со столькими племенами обращаются, как будто они находятся в состоянии презреннейшего рабства». Вслед за этим началась борьба и других покоренных народов против власти гуннов.

В 445 году противостоящие стороны сошлись на реке Недао (вероятно, приток Савы) в Паннонии. Восставших возглавляли гепиды и их король Ардарих. Сыновья Аттилы, хотя и спорили между собой за власть, в этой битве выступали единым фронтом. Но слишком многие племена объединились против них. Иордан сообщает: «Думаю, что там было зрелище, достойное удивления: можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его [гепида?] ране, и свава 635 , отважно действующего дубинкой, а гунна – стрелой, и алана, строящего ряды с тяжелым, а герула – с легким оружием» 636 .

Впрочем, есть мнение, что готы в этой битве не участвовали (речь в данном случае может идти только об остготах, потому что именно они находились под властью гуннов; вестготы, обитавшие в Аквитании и Северо-Восточной Испании, к битве на реке Недао вообще не могли иметь отношения). По мнению современных историков, упомянутые Иорданом готы, «сражающиеся копьями», если и оказались среди восставших, то лишь в виде исключения. Томпсон считает, что остготы освободились из-под гуннского гнета еще до битвы при Недао 637 , а Менхен-Хельфен, напротив, полагает, что они были лояльны гуннам до конца 60-х годов 638 . Авторы настоящей книги так и не поняли, почему участие готов в битве при Недао ставится под сомнение. По завершении этой битвы готы получили часть гуннских земель 639 , а через некоторое время сыновья Аттилы попытались вернуть себе господство над готами 640 – все это говорит о том, что готы, во всяком случае, освободились от власти гуннов. И поскольку Иордан упоминает их среди сражающихся, нет особых оснований сомневаться в том, что и они участвовали в общем деле.

635

Свавы – то же, что свевы.

636

Iord., Geth., 259 – 263.

637

Томпсон. Гунны. С. 184.

638

Менхен-Хельфен. История и культура гуннов. С. 170.

639

Iord., Geth., 264.

640

Iord., Geth., 268.

Были и племена, которые сохранили верность гуннам и выступили на их стороне. Тем не менее после «многочисленных и тяжелых схваток» гунны и их сторонники потерпели поражение. Их потери составили около 30 тысяч человек. В битве при Недао пал старший сын Аттилы Эллак. «…Перебив множество врагов, [Эллак] погиб, как известно, столь мужественно, что такой славной кончины пожелал бы и отец, будь он жив. Остальных братьев, когда этот был убит, погнали вплоть до берега Понтийского моря, где, как мы уже описывали, сидели раньше готы» 641 .

641

Iord., Geth., 262 – 263.

Битва при Недао положила конец гуннской державе, которая просуществовала, если считать от первого появления гуннов в Европе, неполные сто лет. На пике своего могущества она держалась лишь волей и энергией одного человека и после его смерти рассыпалась в одночасье. Иордан пишет 642 : «Так отступили гунны, перед которыми, казалось, отступала вселенная. <…> Дело Ардариха, короля гепидов, принесло счастье разным племенам, против своей воли подчинявшимся владычеству гуннов, и подняло их души, – давно пребывавшие в глубокой печали, – к радости желанного освобождения. Явившись, в лице послов своих, на римскую землю и с величайшей милостью принятые тогдашним императором Маркианом, они получили назначенные им места, которые и заселили».

642

Отсюда и ниже события излагаются по: Iord., Geth., 263 – 273.

Гепиды заселили Дакию, и римляне начали присылать им «обычный дар» – то есть дань, которой империя покупала мир на своих границах. Готы, «увидев, что гепиды отстаивают для себя гуннские земли, а племя гуннов занимает свои давние места, предпочли испросить земли у Римской империи, чем с опасностью для себя захватывать чужие, и получили Паннонию». По поводу «давних мест», в которые стали возвращаться гунны, считается, что многие из них отправились на восток, в причерноморские и приазовские степи 643 . Другие народы тоже получили земли для поселения… Сыновья Аттилы разделили между собой остатки своего племени и расселились в разных местах. Ирна (Эрнак) «избрал отдаленные места Малой Скифии». Его единокровные братья Эмнетзур и Ултзиндур, поселились в Прибрежной Дакии. Еще один брат, Динтцик (Дензик, Денгизих), стал вождем нескольких народов, «а именно ултзинзуров, ангискиров, биттугуров, бардоров». Где они поселились, доподлинно не известно, но, вероятно, в районе Прибрежной Дакии, поблизости от границ Паннонии, – одно из племен, попавших под власть Динтцика, называлось по имени его брата Ултзиндура, жившего в Прибрежной Дакии. Позднее Динтцик вторгся на территорию занятой готами Паннонии.

643

Вероятно, та часть остготов, которая до сих пор обитала в Поднепровье (население черняховской культуры), опасаясь возвращающихся на восток гуннов, тоже переселилась в Паннонию (см., например: Казанский. Остроготские королевства. С. 185).