Гур
Шрифт:
А завтра я еще ей расскажу о наборной доске. Как там у Гутенберга? Литые буквы из легкоплавкого состава на основе олова. И жирная черная краска. А если не сажу добавлять, а другие красители, то можно и разные цвета красок получить. То есть, послезавтра и потом можно рассказывать о многоцветной печати иллюстраций! Ура! This is the Life! Если правильно дозировать имеющиеся знания в одном лишь в типографском деле, то неделя непрерывного секса мне обеспечена!
Так кто тут кем руководит?
Уайда. Муж с нами!
Любовь — мощный источник деятельности.
Гельвеций
Ожидание
Лессинг
Мы с Майтой уже полдня пребываем в состоянии любовного восторга. Ничего ведь не было, но только один вид спешившегося и запыленного с дороги Гура вызвал у нас неимоверную радость. Он здесь, он опять с нами! У нас все будет хорошо! Наши с Майтой руки сплелись, когда Гур шел к нам и его глаза радостно смотрели на меня и сестричку. Он ласково провел рукой по темному бобрику на голове Майты, тронул мою щеку, вздохнул и вдруг упал на колени, сгребая нас в объятья. Мы склонились к нему и обвили руками, подобно щупальцам спрута, а потом застыли на долгое время, будто не доверяя ощущению, что это не мечты, а реальность. Мои слезы соскальзывали на череп Гура и смешивались с прозрачными капельками слез Майты. Как же дети обрадуются папе! Они и раньше, когда его видели, бубукали особенно весело.
Мы отвели Гура в покои и самолично отмыли от дорожной пыли. Между мытьем и поцелуями Майта попросила мужа устроить праздничный обед, а я с радостью поддержала начинание. Гур согласился, сказал, что праздник окажется удобным поводом для знакомства с родственниками. Вызвал управителя и дал необходимые распоряжения. Тот ответил, что гонцы с приглашениями на обед срочно отбудут по указанным адресам, а повара займутся готовкой. В доме началась праздничная суматоха. Служанки убирали гостиную, где намечался сбор, готовили спальни для гостей, приносили из кладовых дополнительные серебряные сервизы и приборы. Садовники приводили в идеальный порядок аллеи, окружавшие дом. Человек плавал на лодке по пруду и собирал ряску. Мы же подобрали наряды, отвечавшую праздничному настроению, царившему вокруг. В свое время мы, по желанию Гура, заказали целый ворох одежды, так что было из чего выбирать. Муж, как и ожидалось, надел представительный, пусть и без изысков, мундир командора ордена, которых у него было несколько, чуть разных оттенков. Дети, весело гугукая, ползали по комнате, утаскивали наши сандалии и прятали их.
Приехали пятеро родственников Гура, в том числе старейшина клана, он же граф. Хотя графства, как такового, не существовало. Здесь титулы играли ничтожное значение, по сравнению с принадлежностью к клану. Все лысые, как и Гур, но с обычным оттенком кожи. Они расположились в трех спальнях по соседству с нами. Гур присоединился к родственникам и они о чем-то беседовали в кабинете на третьем этаже.
Когда послышался приглашающий колокольчик, Гур уже вернулся и подняв детей на руки, посматривал на наши приготовления. Майта, в парадном мундире меченосца ордена Верных, с серебряными галунами сотника, выглядела потрясающе. Она обошла вокруг меня, сдула пылинку с праздничного костюма и заявила о полной готовности.
За обедом мы перезнакомились с родственниками. Старейшина официально внес нашу семью в записи клана. Анниэль вначале казалась слегка грустной, видимо ждала новостей с эльфийского плато, но понемногу оттаяла и повеселела, насмотревшись на улыбающиеся лица и дважды спасая сандалии от покушений неуемных детишек.
После обеда мы уложили детей на короткий сон, мне еще сегодня надо заниматься с ними, в игре учить словам. Майта убежала
Что будет с Жекой и Анниэль, пока непонятно. Мы-то с Майтой уже определились в своей судьбе. Майта через полгода, надеюсь, уже сможет забеременеть и я потом тоже рожу нам несколько детишек. Двоих как минимум. После того, как Ульму и Ульме исполнится три года. А до этого я стерильна. Если буду рожать в львином облике, то ребеночек родится львом-оборотнем, если же в человеческом, то обычным человеком, но с аурой мага жизни. И если ребенок родится человеком, то трех лет до следующей беременности ждать не нужно. Ладно, когда наступит время, тогда и посоветуюсь с мужем и сестричкой, как сделать лучше. Но, сначала я хотела бы, чтобы Майта понесла. Тогда долг перед ней будет возвращен? Нет. Я никогда не верну милой сестричке долга моего счастья и счастья детей.
Обиходила проснувшихся малышей и занялась с ними игрой в слова. Главное, чтобы понимали, а уж как они их выговаривают мы с Майтой всегда сможем разобрать. Утаскивая сегодня сандалии, дети весело мяукали «шатали», а мы их укоряли: «Кто забрал сандалии? Где эти непослушные дети?». Близнецам нравилось быть непослушными. Вернулась Майта, уже умытая, и стала помогать в играх с детьми.
Малыши уже угомонились и тихо посапывали в двойной колыбельке. Ощутила, что Гур зашел в спальню, по любимому аромату чистотела и перечной травы. Мы с Майтой уже лежали в постели, перешептывались и улыбались, чувствуя возрастающее возбуждение и предвидя грядущую ночь любви. Свет лампы мягко обвивал нас. Мы сбросили одеяла, прижались друг к другу, пусть он увидит нас во всей красе, оценит контраст белой и смуглой кожи. Вряд ли мы позволим мужу заснуть сегодня, тогда он узнает, как покидать нас на целых три бесконечно долгих дня.
Любимому мужу.
Анниэль. Вести
Жизнь — только мгновение между двумя вечностями.
Толстой
Смерти можно бояться или не бояться — придет она неизбежно.
Гете
Когда я узнала, что прибыл командир спасательного отряда, то кубарем скатилась по лестнице, со всех ног пробежала по первому этажу и выскочила из дому. На лужайке Гур разговаривал с незнакомым человеком. Гур сразу обнял меня и глухо произнес:
— Анниэль, милая, держись. Твои родители погибли, брат не пострадал.
Когда я осознала эти слова, что-то обрушилось во мне. Холод накрыл и сжал сердце. Теряя сознание, услышала рык Гура:
— Уайду сюда, немедленно!
Я очнулась в спальне, рядом со мной на постели сидела Уайда. Жека примостился в кресле и затих, стараясь быть незаметным. По покрасневшим глазам было видно, что Жека недавно плакал. Странно, у нас эльфы никогда не плачут и даже эльфийки плачут крайне редко. Я, например, не помню себя плачущей. И лишь дети могут это себе позволить. Какой Жека все же ребенок.
Вошел Гур, невозмутимо взглянул на меня и перевел глаза на Уайду.
— Она в порядке, но будь с ней бережен, — ответила Уайда на немой вопрос.
— Обещаю. Анниэль, если говорить коротко, то я тебе уже все сказал. Если же длинно, то только бередить рану. Девочка, крепись, надо жить дальше. У тебя остался брат, есть Жека, любимая наука. Мы все заботились и будем заботиться о тебе.
И ушел. Накатила дремота и я моментально заснула, как будто кто-то задул свечу.