Гусар бессмертия
Шрифт:
– До вечера доберемся, – успокоил его сидевший за рулем Василий, в противоположность напарнику битый жизнью мужик лет сорока или несколько больше. – Утром сдадим груз, зато вся ночь в нашем полном распоряжении. Рад, Вовчик?
Вовчик был рад, что и подтвердил не слишком печатной фразой. По молодости его тянуло на однообразные подвиги в виде хмельных загульчиков, доступных женщин, танцулек, изредка – драк, если противников было числом не больше имевшихся в наличие друзей. Вася его развлечений не одобрял. Святым не являлся,
– Зато капусты за рейс срубим. – Василий вздохнул чуть устало, как хорошо потрудившийся человек.
Дорога взобралась на небольшую горку, а затем начала спуск. Ближе к его концу виднелся пост ГАИ с площадкой для машин, но мало ли подобных постов попадалось на долгом пути?
Вблизи все оказалось несколько покруче. Помимо гаишников, привычных, словно дорожные указатели, чуть в стороне стояла группа в универсальном камуфляже с надвинутыми на лица масками и висящими на груди автоматами. Не короткоствольными, милицейскими, а армейскими калашниковыми.
– Не иначе, ловят кого, – заметил Вовчик, привычно оценив «группу поддержки».
Его напарник поневоле напрягся. Кто ж любит иметь дело с представителями закона, даже если не чувствует за собой вины? Отсутствие последней отнюдь не освобождает от наказания.
Один из гаишников издалека поднял жезл и указал на площадку. Пришлось послушно выполнить распоряжение и приглушить мотор в ожидании приближения стража порядка.
– Документы, – не потрудившись представиться, обронил гаишник привычное до оскомины слово.
Камуфляжники освободились, отпустили стоявшую в стороне фуру и вразвалочку приблизились. Не то стараясь честно отработать свой хлеб, не то просто от безделья, не желая торчать указателями у дороги.
– Что везем? – гаишник как бы причислил себя к великому братству автоперевозчиков.
– Там все написано, товарищ старший лейтенант, – миролюбиво произнес Василий.
Пререкаться – себе дороже, но и чересчур лебезить тоже не стоит. Вдруг за показной любезностью заподозрят желание что-либо утаить и начнут раскручивать по полной? Документы в порядке, только прицепиться при желании можно и к столбу.
– Что там? – вопросил один из бойцов в камуфляже, поправляя мешающий автомат и заглядывая через плечо на экранчик переносного компа, куда уже были вставлены электронные путевые карты.
Василий подумал и спустился к постовым. Пусть хоть видят его готовность к сотрудничеству.
– Предъявите товар! – Все тот же боец в камуфляже, судя по четырем небольшим звездочкам – капитан, деловито направился в обход фуры.
– Там же все опечатано, – позволил себе небольшое возмущение Василий, указывая на пломбы на дверях.
– Сидоров, – коротко произнес капитан, и один из камуфляжников подскочил вплотную и, не мудрствуя
– Не имеете права! – Если бы разговор шел тет-а-тет, весь инцидент можно было бы разрешить несколькими купюрами соответствующего достоинства, но народа вокруг хватало, и безотказный способ мог не подействовать.
– Имеем, – капитан предъявил какую-то корочку в сочетании с украшенной печатями и штемпелями бумагой. – Сами все покажете или будем разгружать?
Откуда-то возникла собака, и на душе у Василия заскребли кошки. Но еще все могло обойтись: фура внутри была набита весьма плотненько, и разгрузить ее требовало много времени, не говоря уже о труде.
Как ни странно, постовые явно решили не жалеть ни того, ни другого. Уже через полчаса капитан небрежно бросил к ногам водителей небольшой целлофановый мешок и небрежно осведомился:
– И что это такое, господа?
«Заложили, суки!» – промелькнуло в голове Василия. Он еле сдержался, чтобы не разродиться длинной непечатной тирадой, и изобразил на лице полнейшее недоумение:
– Понятия не имею, товарищ капитан. Я же только водитель и ничего не грузил…
– Ну-ну, – хмыкнул офицер. – Впрочем, все эти байки вы будете рассказывать суду…
– Подвел ты меня, Роман, ох как подвел, – Рустам покачал головой.
Внешне он совсем не походил на классического горца, как их привыкли изображать газеты времен кавказских войн. Выбритый, с ухоженной – волосы тронуты благородной сединой – прической, одетый в дорогой костюм. Разве что взгляд был предельно холоден и лишен малейшей жалости. Словно Рустам решал про себя, когда и как наказать сидевшего напротив человека.
– Кто ж знал, Рустам Ибрагимович? Такое впечатление, будто кто-то заложил. Очень уж целенаправленно искали груз. – Собеседник давно привык к новому имени. С тех пор, как заменил в паспорте неблагозвучное Фома, данное ему при рождении старомодными родителями. – Но ведь не выдали водилы, ушли в несознанку, и ничто доказать не удалось.
– Еще бы! – прокомментировал Рустам.
Расколись попавшиеся – и этим лишь усугубили бы вину, получив по заслугам не только от власти. В тюрьме, как известно, тоже случается всякое.
Козлов вздохнул. Ох, не хотелось ему идти на эту встречу, очень не хотелось! Но куда деваться? Это в позабытые почти всеми перестроечные времена можно было пуститься в бега, мгновенно продав то, что нельзя унести с собой, и затерявшись на просторах страны, а по возможности – в ближнем или дальнем зарубежье. Теперь путь человека нетрудно было проследить по оставляемым им электронным следам. Да и недвижимость за день никуда не денешь. Государство тщательно следит, дабы сделки не совершались в течение нескольких часов, наглядно доказывая необходимость содержания огромного аппарата всевозможных чиновников.