Гусары денег не берут
Шрифт:
— Меня? — возмутилась Оксана, но ее глаза предательски забегали, а на щеках загорелись два неровных красных пятна. — Меня-то за что подозревать?
— Ты тоже была тут в это время!
— Я была на работе! И я не знала, что Михаил Валентинович принес с собой крупную сумму денег.
— Это ты так говоришь. А на самом деле вполне могла знать.
— Откуда?
— Он же тебе доверял. Вот и рассказал!
— Зачем?
— Да просто так. Или похвалиться хотел. Мол, вон я какой богатый. Сто тысяч долларов —
Глаза Оксаны снова наполнились слезами. Только на этот раз это были совсем другие слезы.
— Вы сейчас говорите прямо как они, — проревела Оксана. — Как менты!
— Так они тебя все-таки заподозрили!
— Да! Всех подозревают! И пациентов, и меня, и даже Нелли, то есть Елену Яковлевну! Всех к себе требуют, кто был у Михаила Валентиновича с пяти до семи. А вам они что, еще не звонили?
И Оксана снова зарыдала.
— Ой, как страшно! — стонала она. — А еще…
Она запнулась, словно не решаясь сказать.
— Что еще случилось?
— Еще люди какие-то доктора спрашивали сегодня, — прошептала Оксана. — По телефону два раза звонили, а потом…
— Какие люди?
— Не знаю, бандиты какие-то!
— Пациенты доктора? На прием записаться хотели?
Но Оксана так активно затрясла головой, что сразу стало понятно: ничего общего с истиной предположение подруг не имеет.
— Нет, нет. Они его спрашивали. А когда я им сказала, что он умер… то есть убит, они жутко разозлились.
— На тебя? На тебя-то за что?
— Они мне не поверили. Грозились ужасно! Обещали меня изуродовать, если я буду продолжать покрывать доктора. Сказали, что они все эти фокусы прекрасно знают. А Михаил Валентинович, мол, был им кое-что должен. Но не хочет отдавать и прячется.
— А потом?
— Потом, слава богу, ко мне как раз следователь позвонил. Я дала им поговорить с ним. И они ушли.
И Оксана снова затряслась в рыданиях, повторяя, что такого скверного дня, как вчера, у нее еще не было. И сегодняшний, судя по его началу, будет ничуть не лучше.
Из разговора с секретаршей покойного психотерапевта подруги четко поняли по крайней мере одну вещь: яд в организм доктора попал в промежутке с пяти до семи часов прошлого вечера. Что это могло означать непосредственно для самой Леси? Хорошо это было для нее или совсем скверно? Скорее, скверно, ведь Леся как раз в это время курсировала между приемной доктора и домом его знакомого, которому он был должен отдать эти деньги. Аж целых сто тысяч долларов — это же не фунт изюма!
— В общем, так, — распорядилась Кира, когда они собрались на военный совет в маленьком кафе неподалеку от офиса покойного доктора. — О деньгах ты пока помалкиваешь!
— Почему?
— Потому что это немедленно сделает тебя подозреваемой фигурой номер
— Но ведь я несла их другому человеку и…
— И где он? Где, спрашиваю, этот другой человек? Вот сначала найдем его, заручимся его показаниями, что он в самом деле ждал денег от Пешкова, а потом уже… Потом видно будет.
— А сейчас что?
— Сейчас будем искать того типа. Давай адрес!
— Зачем? Мы там уже были! Никого там нет!
— Нам надо узнать, кто хозяин квартиры. И кто там вообще живет. Через компьютер пробьем.
Леся порылась в своей сумке. Хорошенько так порылась, минут десять рылась, но проклятая бумажонка никак не находилась. Вместо нее на столе появилась пара колготок с крохотной замазанной красным лаком стрелкой на пальце, пудреница с остатками компактной пудры цвета «нежный загар», два пакетика растворимого кофе — три в одном, пачка презервативов и еще одна — другой фирмы, несколько визиток туристических фирм и салонов красоты, зубная щетка, трусики-стринги в упаковке, наконец книжка того самого Пешкова.
Последняя заинтересовала Киру больше всего. Она взяла ее в руки, открыла и начала читать.
— Кира, — окликнула ее Леся, когда совершенно отчаялась найти бумажку. — Ау! Ты еще тут?
— А? Что?
— Оставь книжку.
Кира послушно, хотя и с явной неохотой отложила книгу в сторону.
— Написано здорово! Очень увлекает! — призналась она. — Ну, нашла?
— Нет.
— Дай, я посмотрю.
Кира принялась в очередной раз перерывать барахло и вдруг задумалась, одновременно глядя на презервативы, зубную щетку и трусики.
— Леся, а скажи мне, где ты сегодня ночевала? Ведь не дома, да?
Леся покраснела и отвела глаза.
— Дома.
— Не ври мне! Я хорошо знаю этот стандартный набор для походов к мужчине на сторону. Тапочки тебе там еще предложат, а вот зубную щетку и чистые трусики — об этом всегда приходится думать самой.
— Ну да, я собиралась пойти к одному другу, — пробормотала Леся. — Но в последний момент передумала.
— И вы договорились, что встретитесь сегодня! — договорила за подругу Кира. — Поэтому ты и не стала выкладывать из сумки все эти предметы. Говори, кто он такой? Я его знаю?
— Это Дима.
На какое-то время Кира лишилась дара речи. Дима в жизни Леси присутствовал только один. Во всяком случае, тот Дима, ради которого она стала бы краснеть и отводить глаза.
— Леся, не делай этого! — взмолилась Кира. — Вы с ним уже два раза расставались по-крупному, разъезжаясь по разным квартирам. И бог знает, сколько раз расставались без раздела имущества.
— А что мне делать? Знаешь, как я переживаю, что Магомет Али оказался женат? У меня словно вся жизнь в один миг рухнула.