Гусиное перо (Пьесы)
Шрифт:
З а н а в е с.
ВТОРНИК
УТРО
Вот и сегодня первой в учительской появилась В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Она подошла к зеркалу, поправила волосы — о эта короткая стрижка под скобку! — одернула жакетку — о этот двубортный костюм с лоснящейся юбкой! — наполнила водой из умывальника узкогорлый стеклянный графин, но полить цветы ей на этот раз не удалось: в учительскую вошла полная ж
— Татуся ночью не ночевала, — сказала она тихо.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Что?
— Татуся ночью не ночевала, — повторила женщина.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Простите, я недослышала.
— Я мама Тани Донченко…
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Что вы говорите?!.
М а т ь Т а н и. Куда вы ее послали?
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Да никуда, товарищ Донченко, никуда не посылали.
М а т ь Т а н и. Это как же — не посылали? Взяла у бабушки два рубля и уехала. На общественную работу. Это какая же общественная работа по ночам? Мы в одиннадцатом легли, ее не было. Ну, мало ли бывает — то театр, то кино, то по урокам где-нибудь задержится. А среди ночи — словно стукнул кто — как вскочу, а ее постель не разобрана. Глянула на часы: полчетвертого. Руки-ноги отнялись — куда бежать!.. До шести уж не знаю, как дождалась: позвонила Наташе.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Мордовиной?
М а т ь Т а н и. Да, Наташе. Она спросонья не поймет ничего, еле добилась.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Ну и где?
М а т ь Т а н и. Нигде. Как с физкультуры вчера ушла, так никто и не видел. Поверите, вот так и трясет, как лихорадка какая.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. А вы Горе не звонили? Они сейчас дружат.
М а т ь Т а н и. Да не знаю я. И телефона не знаю. Не дождалась, как в школу можно бежать. Вот и прибежала.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Да вы не волнуйтесь пока, не волнуйтесь. Может, ничего и не случилось.
М а т ь Т а н и. Ой, случилось!.. Бабушка наша совсем старенькая, глупая стала. Я и денег никогда дома не оставляю, а тут, как на грех, ей пенсию принесли…
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Ну, ничего, ничего, товарищ Донченко, сейчас все выясним. (Сняла телефонную трубку и набрала номер.) Можно Бориса… ммм… Да, да, Владимировича, простите… А Волик дома?.. Я говорю с матерью Волика?.. Это из школы, заведующая учебной частью, здравствуйте. Когда Волик вчера вернулся домой?.. Что значит — поздно?.. Он не рассказывал, где он был?.. Да нет, ничего не случилось. Просто мне нужно кое-что уточнить. Всего доброго. (Положила трубку.) Дуся!.. Евдокия Кузьминична!
В учительскую заглянула Е в д о к и я К у з ь м и н и ч н а.
Будьте добры, спуститесь вниз, к воротам. Как появится Гора — он уже вышел, — немедленно ко мне.
Е в д о к и я К у з ь м и н и ч н а. Опять этот цыган? Ох, натерпитесь, Василиса Федоровна, помяните мое слово.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а (резко). Дуся!.. Дуся!
Евдокия
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Глупости это все.
— Здравствуйте, Василиса Федоровна…
— Здравствуйте, Василиса Федоровна…
— Здравствуйте, Василиса Федоровна…
Это вошли т р и у ч и т е л ь н и ц ы.
Ч е т в е р т а я у ч и т е л ь н и ц а (входит вместе с м о л о д о й у ч и т е л ь н и ц е й, продолжая рассказывать). Он играет в какую-то игру вроде футбола. Но это не футбол. Там дерутся, толкаются, кровь льется рекой…
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Да вы садитесь, товарищ Донченко, садитесь.
Ч е т в е р т а я у ч и т е л ь н и ц а. …А герой огромного роста, худощавый, я бы сказала — интересный. То, что называется — с отрицательным обаянием. И он влюбился в женщину — ну точь-в-точь наша Маргарита Степановна, одно лицо.
М о л о д а я у ч и т е л ь н и ц а. Вот она, разница между кино и жизнью. В кино в таких влюбляются, а в жизни — что-то не очень.
П е р в а я у ч и т е л ь н и ц а (смеясь). Но у него же отрицательное обаяние.
М о л о д а я у ч и т е л ь н и ц а. Вы думаете, для нее это имеет какое-нибудь значение?
Т р е т ь я у ч и т е л ь н и ц а. Как-то все-таки без разбору у нас картины показывают. Вот увидите, завтра все мальчишки начнут играть в эту дикую игру. И все будут в крови. Я вам предсказываю.
Е в д о к и я К у з ь м и н и ч н а (в дверях). Горе войтить?
В о л и к (входя). Василиса Федоровна, я, честное слово, к вам сам шел. А меня тетя Дуся под конвоем привела.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Пожалуйста, без шутовства. Это мама Тани Донченко.
В о л и к. Здравствуйте.
М а т ь Т а н и. Где Таня?
Волик пожал плечами. Педагоги, которые уже заполнили учительскую и переговаривались между собой, вмиг замолчали. Наступила тишина.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Ты слышишь, Волик, где Таня?
В о л и к. Понятия не имею, Василиса Федоровна.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Таня не вернулась вчера домой.
В о л и к. Как — не вернулась?.. Откуда не вернулась?.. (И обернулся к матери Тани.) А где же она?!.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Вот об этом ты и должен нам рассказать.
В о л и к. Я?!. (Он очень взволнован.)
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. Когда вы расстались?
В о л и к. Перед физкультурой, Василиса Федоровна. А там ее не было, Василиса Федоровна. Уже музей давно закрылся, а мы все ходили там и ждали. Мы знаете когда оттуда уехали: двадцать три двадцать две.
В а с и л и с а Ф е д о р о в н а. И до вас ее тоже не было?
В о л и к. Нет, Василиса Федоровна, мы спрашивали. Точно, не было.