Гувернантка для капризного принца
Шрифт:
Она метнула быстрый взгляд на принца.
Тот стоял бледнее снега. Не шевелясь совсем.
Так, словно удавка удушила его, и он умер, обратился в статую из неподвижного, холодного мрамора.
Ворот его одежды был чуть отогнут, видимо, привести в порядок одежду принца не успели. Да и кто обратит внимание на такую малость.
Но Маша с болью заметила алый след, словно принц рвался с поводка изо всех сил, разрывая удавкой кожу, но…
Магия этой тонкой нитки была сильнее его воли.
Она
Чтобы справиться с ним, пришлось его обездвижить, так, что он мало чем отличался от мертвеца.
И только темные глаза его были живы.
Они горели яростью и неистовой страстью, которую принц долго сдерживал, не признаваясь в ней самому себе. И темная, тяжелая, невыносимая тоска.
Потому что он попался в такую простую ловушку. И сделать ничего не мог. Сейчас он мог коснуться девушки только взглядом. Коснуться, чтоб запомнить навсегда ее черты, ее золотые волосы, линии ее тела.
«Отчего так поздно?! — выкрикнула Маша мысленно, чувствуя, как от слез все перед глазами плывет, причудливо растягивается и теряет форму. — Отчего только сейчас?! Что, нужны были эти жестокие игры?! Нужно было мучить и пугать меня?
Принц не ответил.
Не пошевелился.
Ни единой мысли не промелькнуло в его голове.
Только и глаза его погасли, словно жизнь и надежда покинула и их.
Он стоял, словно прекрасная игрушка для юродивой принцессы, сидящей с надутым гордым видом подле него, и ответить ему было нечего.
— Отчего ты плачешь, дитя мое? — заботливо произнес лиданиец, и Маша спешно смахнула слезы со щек.
_— От волнения, ваша милость, — прошептала она.
— Не нужно, — мягко произнес лиданиец, осторожно отирая ее щеки платком. —Тебе нечего бояться. Я не буду с тобой ни груб, ни жесток.
Он оглядел девушку с головы до ног и улыбнулся с откровенным восхищением.
— Ты красива, как солнце, — тихо произнес он. — Для меня это счастье, просто стоять рядом с тобой. Не знаю, чем я заслужил это милость у небес.
Определено, лиданиец был неплохим.
А вот принцесса, предназначенная Альберту в жены, Маше не понравилась.
Одного взгляда на нее было достаточно, чтоб понять, что в жестокости она даст фору и старой королеве.
И было ли это следствием ее болезни, или просто чертой характера — непонятно.
Только запавшие глазки на бледном, нездоровом лице ее светились нехорошей радостью.
Принцесса в одной руке сжимала жирную куриную ножку; которую с удовольствием обгладывала, а другой по-хозяйски держала принца за руку. Как будто утверждая права на него.
— Красивая, — заметила принцесса, как-то странно похихикивая. Словно гадость какую задумала. — Пусть станцует.
«Я?! — взвилась Эвита. — Танцевать?! Для этой вонючей свиньи?»
Лиданиец
— Эвита не умеет танцевать так, как ты любишь, — тихо, но непреклонно произнес он.
Даже странно было слышать из этих безвольных уст такие твердые слова.
Но принцесса не унималась.
— Пусть станцует — шипела она злобно. Швырнула в девушку обглоданную кость, целясь в лицо, и та едва успела уклониться с легким вскриком. Не то жирный кусок шлепнул бы ее прямо по губам.
Испуг Эвиты от принцессы не укрылся.
Она расхохоталась, радостно колотя ногами по полу, и глазами поискала, чего бы еще запульнуть в перепуганную девушку.
— Танцуй, — гадко каркала она, с радостью наблюдая испуг на красивом лице Эвиты. — Я
сказала, танцуй!
На низеньком столике рядом с нею лежали фрукты, на блестящем серебряном блюде.
Жирными руками принцесса хватала сливы и одну за другой весьма ловко и быстро швыряла в Эвиту. Несколько слив ударились в роскошный подол ее фиолетового платья, а одна угодила прямо под глаз.
Увидев это, принцесса снова злобно рассмеялась, колотя пятками.
— Танцуй!
Маша дрожащей рукой отерла щеку, по которой размазался сладкий сливовый сок.
ЕЙ было не так больно, как противно и страшно.
Это нездоровое, противное существо могло велеть ее мучить и пытать просто ради того, чтоб посмотреть, как она будет корчиться и кричать.
И принц ничего не сможет сделать.
Да что там — она и в него самого может швырять чем угодно, хоть ножами, а он будет покорно стоять, связанный магией по рукам и ногам!
Маша слышала, как он рвется. Как старается выбраться из магических пут, и не может, как неистовствует, рычит и кричит в страшной муке, вынужденный бессильно смотреть, как ее мучают.
— Прекрати! Не то я накажу тебя!
Лиданиец успел перехватить руку юродивой, схватившую спелый крупный плод.
Яблоко.
«Если она засветит мне яблоком, — мрачно подумала Маша, — под глаз...»
Лиданиец был строг и суров со своей безумной родственницей. Но, даже отнимая у нее снаряд для метания, он старался не причинить ей лишней боли.
— НУ, зачем же вы так жестоки с принцессой, — проворковала старая королева. Ее как будто все устраивало в сложившейся ситуации. Она не замечала ни слез девушки, ни пламенных взглядов своего сына. — Если он хочет мы просто обязаны удовлетворить ее желание. Пусть герцогиня станцует!
— Вы не понимаете, — терпеливо произнес лиданиец, справившись с хнычущей принцессой. — Она любит смотреть на танцы рабынь. Обнаженных.
«Мда, — подумала Маша, оторопев. — Странные какие у девушки предпочтения.