Гувернантка
Шрифт:
Они повернулись все разом, удивленные, и в немом изумлении уставились на спускающуюся с вершины холма наездницу. Почти в то же мгновение на веранде дома возникла могучая фигура мужчины с ружьем в руках. Князь!
Толпа застыла между всадницей и мужчиной на веранде. Затем кто-то выкрикнул:
— Мы пришли заявить свои права, барин! Мы пришли за тем, что принадлежит нам по праву!
Насмешливый голос мужика потерялся в ропоте толпы, но со стороны веранды донесся другой, властный голос:
— Идите и берите!
Огонь,
— Это мой манифест вашей вольности. Он дарует волю и землю всем вам!
Крестьянин, кричавший перед этим, бросился к веранде, размахивая топором.
— Мы сами возьмем, что нам надо! На кой нам манифест!
Князь вскинул ружье. Какой-то мужик выбежал из толпы и бросил стул в огонь полыхавшего сарая. Софи, удерживая Акулину у края толпы, не сводила глаз с князя.
— Идите и берите, это ваше! — крикнул он.
Он нацелил ружье на толпу. Крестьяне стояли неподвижно, затем кинулись вперед. И почти одновременно с ними Софи, слепо повинуясь инстинкту, бросилась к веранде, где стоял князь, закрытый от нее толпой. Акулина рванула сквозь толпу, расчищая себе путь. Какой-то человек попытался схватить ее за уздцы, но сквозь крики, ругань и бешеное ржание кобылы Софи продолжала рваться вперед к возвышающейся на веранде фигуре.
— Стреляйте! Стреляйте! — крикнула она, когда топоры и вилы грозно придвинулись ближе.
Но князь не стал стрелять. Он положил ружье у ног на пол веранды.
— Идите и берите то, что принадлежит вам, — тихо повторил он.
По умолкшей теперь толпе пробежал испуганный ропот. Под твердым взглядом князя один из мужиков попятился. Толпа медлила, сомневаясь. В это время Софи добралась до веранды, под которой стоял мужик, бросивший стул в огонь. Пьяный, он рванулся вперед, чтобы схватить девушку. Его злобное лицо оказалось совсем близко, и Софии, что было сил пнула мужика. Тот покачнулся и, не удержавшись, полетел кубарем.
Когда он поднялся, растерянный, послышался взрыв хохота. Сбитые с толку поступком князя, сложившего у ног ружье, крестьяне словно оцепенели. Поступок Софи, одним ударом ноги, свалившей здоровенного мужика, разорвал напряжение. Теперь они хохотали от души, опершись на вилы, которыми только что собирались проткнуть своего барина.
Однако князь не смеялся. Он так и стоял, не двинувшись с места. Сначала один крестьянин, поймав его взгляд, перестал смеяться, потом другой, пока все они, наконец, не умолкли, покорные как ягнята. На лицах многих отразился страх.
— Возвращайтесь на поле к работе! — крикнул князь. Неожиданно он указал рукой на сбитого Софи мужика. — Эй, Василий, принеси воду из ручья и залей огонь в сарае. Возьми себе в помощь с десяток человек, да поживей! К полудню все должно находиться на своих местах. Урон будет подсчитан. Жду вас
— А как же манифест, барин? — робко поинтересовался Михаил, деревенский староста.
Князь словно пригвоздил его к месту твердым взглядом:
— Теперь когда мне будет угодно. Вы тут уже дали себе волю.
Мужик поклонился до земли:
— Бес попутал, барин.
— Он так и будет вас путать. Вы же знали, что вам обещано.
— Да, барин, знали. Но Георгий Петрович больно крут с нами, а вы, барин, редко здесь бываете. Дом заперт, и жаловаться некому.
— Но как вы жаловались сегодня? С вилами да топорами! Если я велю, вас всех выдерут на заднем дворе. Ступайте прочь, и принесите жалобу, как положено.
Князь подождал, пока крестьянин отошел. Затем повернулся к Софии, стоящей поодаль на веранде:
— Будьте добры, мисс Джонсон, объясните, что вы здесь делаете?
— Я каталась неподалеку и почувствовала запах гари.
— Катались? Что за наряд на вас, позвольте узнать?
— Я покинула Обухово в спешке.
— Так вы почувствовали запах гари от самого Обухова?
— Возможно…
— Хм… Вам лучше войти в дом и немного отдохнуть.
— Акулина, князь…
— Ее отведут в конюшню. Крестьяне знают моих лошадей. Ради бога, войдите в дом. Надеюсь, вы не собираетесь падать в обморок?
— Со мной такого еще не случалось.
— Боюсь случай, упущен. Никогда бы не подумал, что в такой маленькой ножке столько силы.
Князь глянул на башмачок Софи, виднеющийся из-под подола юбки. Его голос и взгляд выдали еле сдерживаемую страсть. Подождав, пока Софи поднимется по ступеням, он указал рукой в сторону открытой двери:
— Здесь нет слуг. Если не считать управляющего. Но Георгий Петрович заперся в чулане. Я сам закрыл его на замок для большей безопасности. Крестьяне могли разорвать его на куски. Видите ли, всегда должен найтись козел отпущения.
Говоря это, князь ввел Софи в прохладную длинную комнату. Сквозь закрытые ставни в нее проникали лучи света, отражаясь на паркетном полу.
— Может, вы немного отдохнете? — предложил князь. — Утро выдалось для вас напряженное. — Он улыбнулся. — А я пока выпущу Петровича и посмотрю, как обстоят дела с сараем. Слава богу, в нем не было скота. До рассвета он пасется на пастбище. Могу предложить вам вина, хотите?
— Нет, спасибо. Мне ничего не нужно. Разве что немного отдыха. — Софи с наслаждением опустилась в мягкое кресло. Случившееся этим утром было столь странным и ужасающим, что пребывание наедине с князем в пустом доме не казалось ей таким уж страшным. Сейчас главное — объяснить князю свое присутствие здесь, не втягивая в это Алексиса. Но, поразмыслив, девушка пришла к выводу, что это невозможно. Факты есть факты. И он должен знать правду.