Гувернер моего сына

Кои Юлия

– Это все, – махнул рукой водитель и выпрыгнул из кузова, захлопнув дверцы на ключ.

– Угу, – буркнул Ваня, быстро пересчитывая коробки. – Накладная где?

Ему сунули в руки планшет с засаленными углами и он поставил подпись в нужной графе.

После того, как машина уехала, он закрыл ворота, даже не оставшись покурить. В такой холод было лень. Впрочем, как и делать что-либо вообще. Самым желанным оставалось вернуться в свою общагу, ведь днем там точно было пусто, завалиться на односпальную кровать, отвернуться к стенке и не просыпаться до самого лета.

Ваня тяжело вздохнул, присел и подхватил коробку.

Мечты мечтами, а разгрести прибывший товар он был обязан.

– Чего такой кислый? – на склад снова забежала Анька, стрельнув по Ване противно-радостным взглядом. Он подозревал, что нравится ей, но обнадеживать ее не собирался. Поэтому подыгрывал, будто они дружат на работе.

– Да спать охота, – проговорил Ваня, перетаскивая коробки и делая вид, что занят сильнее, чем было на самом деле.

– Понятно, – Аня или не поняла намек, или предпочла не понимать. Она уселась на его стол, подвинув задницей клавиатуру и принялась наблюдать за работой. – А с настроением что?

– Не выспался.

Не рассказывать же, что он с соседом по комнате завалился на ночной чай к студентам медикам, а потом прямо оттуда и пришел на работу, страдая от похмелья и все еще действующего опьянения.

Аня выдала очередное «Понятно» и не дождавшись коммуникации со стороны Вани, покинула склад.

Расставив коробки, Ваня вскрыл одну из них и достал пачку шоколадных вафель, сразу разорвав упаковку и отправив одну из них в рот. Пол и стены стали вращаться чуточку медленнее. Чашка чая и умятая упаковка вафель вкупе с переменным сном по пятнадцать минут к вечеру превратили Ивана в человека. Он собрался, накинул куртку и вышел в промозглый холодный вечер. Быстро выкуренная сигарета на остановке позволила немного согреться и дотянуть до общаги, где рядом с обшарпанными дверями он остановился, чтобы поздороваться с теми, кого видел всего пару раз.

Его комната, в которой он жил с одним соседом, находилась на третьем этаже, позволяя не платить за жилье пока ему за бутылки списанного коньяка ставили автоматом зачеты в кулинарном техникуме.

Ваня толкнул дверь, но та не поддалась. Пришлось рыться в карманах, чтобы найти ключ. Выудив старый мобильник, прихваченную упаковку вафель и помятую пачку сигарет, он все же добрался до единственного имевшегося ключа и открыл дверь. Внутри было темно и душно, но после холодной улицы это тепло казалось райским. Ваня скинул промокшие кроссовки у двери, куртку бросил на вешалку, и, доковыляв до своей кровати, упал на нее лицом вниз.

– Зашибись, – простонал он в подушку, желая как можно скорее отключиться, но сырые ноги и ощущение помятости все же заставили подняться. Еще одного такого вечера, перетекающего в рабочую смену он не переживет. Ваня стащил с себя одежду и бросил ее кучей на кровать, прихватил небольшое полотенце, шампунь все-в-одном, и поплелся на первый этаж в душ.

Внутри шумела вода, а значит, уединиться не было ни единого шанса. Ваня снял белье в общей раздевалке, закинул на плечо полотенце и прихватив шампунь, пошел смывать с себя двухдневную грязь. Он занял боковую полукабинку и включил воду. Ни о какой интимности в старой советской душевой не было и речи, а созерцать тощие задницы сверстников не было единого желания. Ваню передернуло от неприятных воспоминаний пьяного угара новогодней ночи. Прошел почти год, а он до сих пор помнил тонкие парнячьи губы, скользившие

по его члену в свете гирлянд. Случайный эксперимент прошел удачно, но повторять его не тянуло.

Ваня быстро вымылся, выругался про себя, что забыл купить новые станки, и поднялся наверх. Пока кипятился чайник, чтобы заправить его топливом на сон грядущий, Ваня высушил волосы полотенцем и распаковал вафли. Он успел умять всухомятку пару штук, когда где-то в кармане джинс, оставленных на кровати, зазвонил мобильник.

– Алло, – недовольно буркнул но в трубку.

– Братан! Ты чего не отвечаешь?

Ваня отнял руку от уха, скривившись от шума. Похоже, Илья опять пропадал неизвестно где, вот уж у кого энергия била через край и Ваня допускал, что без допинга здесь не обходилось.

– Говори резче, – гаркнул он в трубку и запихнул в рот еще одну вафлю, не чувствуя особого вкуса. Лишь бы желудок набить и на том спасибо.

– Есть вариант быстро подзаработать, – затараторил сосед по комнате. – В деле?

Иван запрокинул голову и простонал. Авантюры Илюхи никогда нельзя было назвать адекватными, но деньги действительно появлялись, а кто был против срубить за пару часов месячную зарплату?

– Что делать? – сухо спросил Иван, с тоской глянув на кровать.

– Короче, у меня под кроватью есть небольшая сумка. Тащи ее в Олимп, отслюнявят сразу же на входе, делать ничего не надо.

– И все?

– Да, курьера искать долго, а я сказал, что у меня братан в теме.

Ваня сбросил звонок, вытащил сумку из-под кровати и начал одеваться. Ему не нравилось, что Илья влезает в не слишком прозрачные схемы. Сам он старался держаться от таких делишек подальше, но не всегда получалось. Не желая даже заглядывать в сумку, он оделся в спортивный костюм, нацепил шапку, чтобы голова не мерзла, и вышел из комнаты, где остывал так и не тронутый чай.

***

Давид

В пустом офисе уже не горел свет. Только включенная настольная лампа и экран монитора выдавали присутствие Давида в темной комнате. Сцепив руки в замок он бегло читал информацию о гувернерах, которую предлагал сайт агентства. Они брали неплохую таксу за свои услуги, но зато предоставляли проверенных людей. За ними не числилось сомнительных историй или долгов. С каждым из представленных кандидатов работал психолог. Но даже такой уровень подхода к делу не избавлял его от ежемесячного – а порой и чаще – просмотра страниц. Только на этот раз он изучал страницу гувернеров, а не нянь. Позволить другому мужчине воспитывать своего сына вызывало не самые приятные ощущения, но попробовать стоило. Поэтому Давид больше склонялся к кому-то более зрелому, кого Милан не сможет воспринимать на уровне отца. Дедушка, которого у него никогда не было? Возможно.

От невеселых размышлений о собственном отце Давида оторвал стук в дверь.

– Давид Романович, – гнусаво протянула Ева с таким выражением лица, будто жабу проглотила.

– Что? – хватило одного взгляда, чтобы девица втянула шею, но все же зашла внутрь.

– Завтра выходной. Можно мне уже пойти?

Давид глянул на часы и удивленно хмыкнул. Она сидела все это время в приемной, дожидаясь, когда он уйдет, хотя рабочий день давно закончился.

– Можно, – поднявшись со своего места, ответил Давид.