Гвардеец

Панченко Андрей Алексеевич

Представительный конвой получился, в охранении стометровых сторожевиков два парохода ледореза идут в Диксон, впереди идет «Шторм», на котором почтя вся команда сейчас заняла наблюдательные посты, пытаясь высмотреть перископы противников. Огни кораблей выключены, они идут «противолодочными» зигзагами. Глаза так себе замена гидроакустике, но нету у нас на флагмане такого оборудования, вся надежда только на опыт бывших китобоев и маневренность корабля, который в случае чего должен увернутся от торпедного залпа и вступить в бой первым, задержав лодку до подхода основных сил.

На море небольшое волнение, погода ясная, светло как днём, сейчас стоят белые ночи, идеальные условия для атаки из-под воды. Самолёт бы нам, но чего нет, того нет. Вообще бродит у меня в голове одна мысль, которая не даёт покоя.

Подводные лодки работают на дизельных генераторах, как раз такой и был установлен на «Шторме», до его замены. Немецким подводникам приходится практически постоянно держать подлодку на поверхности. Во-первых, под водой они могут находиться в течение недолгого времени, поскольку запасы воздуха ограничены. Во-вторых, когда они не на поверхности, врагов они могут обнаружить только при помощи пассивного гидролокатора или гидрофона — под водой они практически слепы. Кроме того, они не могли долго находиться под водой из-за трудностей, связанных с двигателем. На лодках установлены по два двигателя, дизельный для передвижения по поверхности и электрический, работающий от аккумуляторов во время погружения. Аккумуляторы заряжаются, когда лодка на поверхности, что ограничивает ее автономность. На больших скоростях аккумуляторы расходуются почти мгновенно. Немцы вроде бы первые придумали и применили шноркель — поднимаемая из рубки труба, с помощью которой в лодку поступает воздух при её нахождении на перископной глубине. Это обеспечивает дыхание экипажа и работу дизелей без всплытия. Однако шноркель этот, особенно в штормовую погоду и при движении применять сложно, его заливает водой, от чего дизель приходит в негодность, из-за работающего двигателя под водой невозможно использовать акустиков на самой лодке, их глушит. Помимо всего прочего, под водой лодки могут передвигаться на скорости всего три-четыре узла. Поэтому немецкие подводные лодки преследуют своих жертв днем и нападали на них ночью, что сейчас не очень актуально, так как светло круглосуточно. Гидросамолёты разведки для них цели ищут, это бесспорно, догнать караван лодка практически не в состоянии. Сами лодки очень низкие, у них нет высоких надстроек и найти цель они способны только примерно за десять мил от себя, и то, если море спокойное. Если же погода совсем плохая, то подлодки практически слепы. Нам нужно ловить лодки не на живца, а искать их с воздуха и топить первыми, не ожидая атаки!

Что бы всё время атаковать наши караваны, должно действовать минимум три группы субмарин. Не может быть, чтобы все лодки, которые задействованы на севере, были сейчас в море, их тут не более десяти одновременно ходит. Как максимум треть имеющихся у немцев судов может одновременно вести оперативную деятельность, другая треть в переходах на место несения дежурства или возвращается с них, и еще одна треть в это время проходит подготовку либо находится на ремонте. Это логика, от неё не уйти. Нужно спокойно додумать эту мысль, что такое интересное в голове крутится, то всплывает, то пропадает «умная» идея, как нам от этой проблемы избавиться.

— Торпеда с лева по борту! Лево руля! — крик Иваныча отвлёк меня от размышлений. Я перевожу взгляд на левый борт, и вижу хорошо различимый след. Иваныч дал правильную команду. Он, как и я, изучал методичку по манёврам уклонения от торпедной атаки. Сейчас нужно изменить курс на торпеду, привести её на курсовой угол двести борта обнаружения и увеличить скорость хода до максимальной. Да и курс на торпеду ведёт нас к нашему обидчику, до которого осталось уже метров шестьсот.

Пулемётчики огонь не открывают, уже видно, что торпеда проходит мимо, а значит и нет смысла тратить патроны, пытаясь попасть по белому буруну в надежде потопить или подорвать плавающий снаряд. Минёры и так на боевом посту, а сейчас без команды готовят бомбы и реактивный бомбомёт к стрельбе.

По моей команде, сигнальщики передают на корабли конвоя информацию о торпедной атаке и приказ увеличить ход до полного, лодка может быть не одна, а маневрировать и уклонятся от торпед легче на полном ходу. Один из сторожевиков тут же меняет курс и идёт нам на подмогу.

— Торпеда прямо по курсу! Право руля! Бомбы товсь! — это уже я заметил, как на поверхности воды, примерно в трёхстах метрах прямо по курсу появился большой пузырь воздуха, что говорило

об очередном пуске. Этот немецкий капитан смелый засранец, подпустил нас почти в упор и дал второй залп! А ведь у него могло получится, поторопился он или побоялся подорваться на своей же торпеде, если бы она попала в «Шторм» рядом с лодкой. Но уйти он уже не успеет, у него теперь только один выход — падать на дно и затаится!

Со второй торпедой мы разминулись буквально в паре метров левым бортом. Мы почти над лодкой, но бомбомёт к стрельбе не готов, у него сложная система предохранителей и подготовить к стрельбе его не успели, да и мы идём полным ходом, а что бы радиус накрытия при стрельбе был больше, требуется сбавить ход до шести узлов. Но ничего страшного, на бомбосбрасывателях уже лежит первая серия и я даю команду минёрам.

— Первая серия пошла! На бомбомёте, шевелитесь мать вашу!

За кормой встают первые разрывы, серия из пяти глубинных бом в воде.

— Бомбомёт к стрельбе готов! — старший минёр сам стоит у бомбомёта ожидая приказов.

Я смотрю на ощетинившуюся реактивными бомбами платформу, сейчас нужно принимать решение, бомбить ли нам по старинке, или сбавить ход и использовать этот шедевр британских инженеров. Наши моряки эти бомбомёты не хвалят, капризная штука. «Хеджхог» представляет собой специальную платформу с двадцатью четырьмя неподвижными штоками (шесть рядов по четыре штока в каждом). Штоки были расположены таким образом, что напоминали иголки ежа, и именно отсюда и пошло название оружия. При помощи электромоторов платформа может поворачиваться на тридцать градусов в стороны. На каждый шток надета глубинная бомба массой в тридцать килограмм с контактным взрывателем. Стреляют из него как из миномёта, только частыми залпом попарно, с интервалом полсекунды, с целью уменьшения силы отдачи. За каких то несколько секунд платформа опустеет, а её перезарядка, займёт около трёх минут. Траектория полёта бомб такова, что залпом из «Хеджхога» накроется эллипс с осями от тридцати до сорока метров, чем меньше скорость, тем площадь поражения больше. Попадание в подводную лодку хотя бы одной контактной бомбы приводит к подрыву всего залпа и становится смертельным для подлодки. Но качество этих бомб хреновое, они отсыревают и иногда взрываются через раз или вообще могут столкнутся между собой, что в полёте, что при погружении.

— Разворот, средний ход! Залп из бомбомёта прямо по курсу и сразу увеличиваем ход до полного, вторая серия товсь! После залпа перезарядка! — принимаю я решение скомбинировать применение бомбомёта и бомбосбрасывателя, пока «Шторм» закладывает циркуляцию, что бы повторить атаку. Хорошо, что шайтан машиной можно и перед кораблём стрелять. Пока серия будет уходить, пока развернёмся, бомбомёт снова зарядить успеют.

— Ты смотри командир, рыбы то сколько! — отвлекает меня от управления боем Иваныч, кивнув за борт, где не пережившие соседства с местом боя морские обитатели всплыли просушить ласты — давай потом наберём на ушицу?

— Ну елки палки, нас тут чуть на дно не пустили, а этот про уху! Иди в задницу Иваныч! Потом мы точно останавливаться не будем, а как пуля до Диксона полетим, пока нас крабам на ужин не отправили! Да и потом, ты китобой, а не рыбак, для тебя эта рыба сильно мелкая! — возмущаюсь я.

— Так не пустили же. А добру чего пропадать? — обиделся старпом — ходим по морю, а жрём одну ячку с тушёнкой. Рыбки хочется!

— Железяку подводную вначале утопи мне, и я тебе сам лично из красной рыбы уху сварю, да ещё и водкой буду поить до потери пульса! Всё, не отвлекайся!

Пять серий и три залпа из бомбомёта мы сделали, прежде чем подошёл первый сторожевик, который продолжил утюжить место погружения лодки, мы же свой боезапас исчерпали. Удалось ли нам уничтожить лодку или все наши усилия прошли в пустую я так и не понял, детонация реактивных бомб была на последней атаке, а это значит, что контактный взрыватель как минимум одной из них сработал, но было ли это попадание в лодку, или бомбы столкнулись между собой я не знал. Да и хер на них всех, рисуем ещё одну цифру в звезде! Нам приятно, а немцам что так, что иначе это всё до лампочки! Сейчас нам предстояло прямо на ходу пополнить боезапас с одного из сторожевиков, а потом кусачая приманка по имени «Шторм» снова займёт своё место в голове походного ордера.