Гвардейские залпы
Шрифт:
Время тянулось мучительно долго...
Взлетели ракеты на стороне противника, и сразу на позиции батальона обрушился шквал огня. Фашисты начали артподготовку.
Я бросился к телефону:
– Шестой, шестой!.. Началась артподготовка!
– Слушаю, слушаю!
– кричал в трубку Васильев.
– Мы готовы!
Тут же раздался голос комдива Кондрашова.
– Васильев и Баранов, оба по роще! Я понял: по роще ударят обе батареи одновременно. Дивизионный залп.
Пригибаясь, подбежал с автоматом Смирнов:
– Что же ваши?! Вражеские
– Давайте, давайте!
– закричал я в трубку.
– Огонь!..
– Огонь!
– прозвучал по линии голос Кондрашова.
– Огонь!.. Огонь!..
– повторили за ним Васильев и Баранов.
Секунды - и далеко позади, над нашими огневыми, расцветилось небо, взлетели и раскололи небосклон хвостатые огненные стрелы. С гулом пройдя над высотой, они замолотили по роще. Яркий ослепительный блеск множества разрывов!.. Пламя!.. Почти мгновенно роща превратилась в пылающий костер.
– Ура-а-а!
– разнеслось над высотой. И хотя гремели выстрелы и кругом рвались мины, этот торжествующий крик был хорошо слышен.
Несмотря на напряженность момента, гордость за свое замечательное оружие заставила меня тоже радостно закричать.
Но что это?! Из горящей рощи показались танки. Один, два, три... Фигурки автоматчиков. Что это? Неужели атака? Нет. Просто чудом уцелевшие спешили подальше от огня.
Сразу ударили и наши батареи. Полковые сорокапятки. Глухо и часто застучали батальонные минометы.
Видно не даром носил свой славный орден командир батареи. Загорелся один танк, за ним другой. Заметались и начали падать фашистские солдаты. В течение нескольких минут и с ними было покончено. Увидев, что атака сорвана, прекратили огонь вражеские минометы.
Подошел уже без автомата Смирнов. Я живо повернулся к нему.
– Молодцы!
– Смирнов протянул мне руку - Нас вы выручили здорово! А вот там, чувствую, плохо!
– он показывал в сторону Красной Поляны.
Отсюда, с высоты, местность просматривалась отлично. Я поспешно повернулся в сторону Красной Поляны. Опять танки! Стреляя из пушек и пулеметов, они уже достигли западной окраины села. Как черные букашки, сновали автоматчики. Во все стороны неслись нити трассирующих пуль.
"А ведь там наши!
– сразу испугался я.
– На юго-восточной стороне села огневые батареи, а в самой Красной Поляне Будкин на НП дивизиона. Как же они?!" - я бросился к связистам.
– Наши передали, - доложил Черепанов, - чтобы мы выходили на прием через полчаса.
– Где телефонисты?
– Побежали вниз на прорыв.
Какое же теперь решение мне нужно было принимать? Телефонистов не было, рация на огневых не работала.
Безоблачное небо. Яркое солнце. Совсем рядом, ближе чем в километре, жаркими языками пламени сверкала пылавшая роща. Бело-серые клубы дыма, перемешиваясь с черными жгутами солярки горевших танков, тянулись высоко в небо. И занималось огромным пожаром село Красная Поляна.
Выскочил командир отделения телефонистов.
– Товарищ лейтенант, связи с огневыми
– Ах, черт! А где остальные ваши?
– Там, на промежуточной.
В траншее появились бойцы батальона с вещевыми мешками, снаряжением и оружием. Они несли ящики с патронами, противотанковые ружья. Два пулеметных расчета проволокли по дну траншеи свои "максимы". Связисты бегом сматывали телефонную линию.
Снова появился Смирнов:
– Лейтенант, снимай, сколько сможешь, свою нитку на Красную Поляну! Больше она вам не понадобится, - мы отходим на Розово!
– Немедленно снимайте линию и отходите на Розово!
– приказал я командиру отделения связи.
– Там теперь займем НП и будем ожидать вас!
Тот, схватив пустую катушку, начал поспешно сматывать кабель.
Гитлеровцы, как видно, уже занимали Красную Поляну. Чувствовалось, что бой идет далеко в селе, где-то в районе огневых позиций нашей батареи, откуда доносилась неумолчная стрельба и разрывы мин.
Внезапно снова раздался знакомый рев, с огневой Баранова взметнулись в небо стрелы снарядов. "Куда же дала залп пятая батарея?" - я напряженно смотрел вперед.
Волна залпа, пройдя далеко от высоты, взорвалась в Красной Поляне.
"Но ведь там еще могли находиться наши!.. И, наверняка, Мишка! Неужели Будкин вызвал огонь на себя?!" - взволнованно думал я.
Черепанов по-прежнему сидел с развернутой рацией.
– Не вызывали?
Он отрицательно качнул головой.
– Тогда быстрее свертывайся!
В небе появились фашистские бомбардировщики. Они с грозным ревом прошли над высотой, развернулись за Красной Поляной и принялись бомбить Кирсановку, находившуюся километрах в двух восточнее Красной Поляны.
Мы поспешно двинулись за батальоном.
"Что же делается там в батарее, в дивизионе?!"
– Товарищ гвардии младший лейтенант! Ну, товарищ младший лейтенант! Проснитесь же наконец!
– сержант Кобзев досадливо тряс за плечо Богаченко. "Ну и здоров же спать!" - повторял про себя Кобзев.
Сон отходил медленно. Женя только недавно прилег. Когда все батарейцы крепко спали, он все еще ходил с дежурным сержантом Кобзевым по огневой позиции, проверяли, нет ли чего подозрительного в ближайших Домах и сараях, выбрали дополнительный выезд для батареи. А все это не просто было проделать темной ночью.
Да еще потом посидели с Кобзевым на подножке - Женя все привыкал курить поговорили о первых фронтовых впечатлениях, наконец, прикинули, сколько километров до Харькова и Белгорода, еще находящихся в руках врага.
– Вставайте! Васильев вас спрашивал. Наконец Богаченко раскрыл глаза.
– Да!
– Богаченко торопливо поднялся.
– Где он?
– Там, возле связистов.
– Понял вас! Понял!
– командир батареи, по-видимому, говорил по телефону с комдивом Кондрашовым.
– Сразу же, как сработаем, отойти к Кирсановке и там ждать боеприпасов... Есть... Есть...