Гвардия Феникса
Шрифт:
Батальон Г'ерета насчитывал шестьдесят или семьдесят гвардейцев, в то время как в батальоне Белых Шарфов капитана Ланмареи числилось почти двести. Благодаря чему у людей Г'ерета создавалось впечатление, которое он всячески поддерживал, что они являются элитным подразделением. Нетрудно понять, что остальные гвардейцы подобное поведение встречали дружным негодованием. Ко всему прочему следует добавить, оба капитана соперничали между собой, надеясь получить пост бригадира, который оставался вакантным в течение последней тысячи лет. Наконец, мы обязаны сообщить, что подразделению Ланмареи, иными словами, батальону Белых Шарфов, доверили охранять императора.
Такое положение дел сложилось из-за того, что Ланмарея была близким
Что же касается наших друзей… Если вы думаете, что остальные гвардейцы приняли новичков враждебно, узнав о том, как прошло их первое патрулирование, то вы глубоко ошибаетесь. На четверку смотрели с определенным уважением, а со временем стали относиться к ним по-дружески, такова весьма необычная психология людей, носящих шпагу.
Если говорить о Кааврене, то он был просто милым молодым человеком, этим все объяснялось. А после того как тиаса доказал свою ловкость, убив в поединке Фрая (которого, можете не сомневаться, не особенно любили), он быстро завел себе множество приятелей. Тазендру высоко ценили, поскольку в среде солдат принято ценить любого дзура, а ее красота привлекала всеобщее внимание. Женщины в Императорской гвардии, составлявшие добрую треть всех гвардейцев, сразу же заинтересовались Пэлом, самым тщательным образом следившим за своей внешностью. А вкрадчивая речь и изысканные манеры подарили ему долгие часы приятных бесед. Что до Айрича, то он пользовался неизменным уважением, как и положено лиорну, и вскоре многие гвардейцы стали обращаться к нему с вопросами о манерах, этикете, истории, а также за советами относительно жен, мужей, любовников и любовниц.
Кааврен постепенно выяснил, что доходы гвардейцев главным образом складываются из взяток от тех, кто хотел, чтобы их деяния оставались в тайне. Он узнал, что принимать золото за сокрытие преступления чудовищным проступком не считается, но и не приветствуется. Однако гвардейцы не рассматривали попытки обмануть императорских сборщиков налогов серьезным нарушением закона. Философия, к которой после некоторых раздумий тиаса присоединился.
Тем не менее Кааврен не считал для себя возможным брать взятки, а посему предпочитал – во всяком случае, пока находился на службе – не заходить в заведения, где процветают запретные развлечения. Пэл, напротив, регулярно навещал хозяев злачных мест, хотя никогда не требовал с них денег. У Кааврена сложилось впечатление, что Пэл заключил какое-то соглашение с этими людьми, и тиаса решил присматривать за йенди, чтобы выяснить природу их отношений. Айрич твердо отказывался брать взятки, но никогда не ссорился с теми из гвардейцев, кто имел другое мнение по данному вопросу. Тазендра, единственная из всей четверки, получала от подобной практики истинное удовольствие и регулярно принимала денежные дары, которые тут же с радостью и возвращала, проигрывая большую часть в шеребу – карточную игру, модную в то время.
Довольно часто, пока Тазендра играла, остальные трое сидели рядом, пили вино и болтали о делах Империи, о своей службе или о том, как заслужить уважение своего командира.
Следует упомянуть, что в ближайшей к их дому гостинице, на вывеске которой, как мы уже говорили, был изображен молоток, забивающий гвоздь, имелась задняя комната. Здесь часто
Было не раз замечено, что, когда в задней комнате появлялись пьяные драконлорды, садившиеся за стол, чтобы сыграть с леди дзур, многие мирные обыватели вдруг вспоминали, что у них есть срочные дела и стремительно разбегались в разные стороны. Однажды, примерно через три недели после появления в городе наших друзей, данное наблюдение оказалось особенно прозорливым, а посему мы возьмем на себя труд подробно рассказать о том, что произошло.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В которой выясняется, что в городе Драгейре нет полиции
В тот вечер Тазендре очень везло в шеребу – игру, где переменчивая фортуна испытывает хладнокровие игроков и минутная слабость может стоить проигрыша партии, рассчитанной до мелочей. А счастливая карта, если действовать дерзко и непоколебимо, может закончить партию тем, что целое состояние перейдет с одной стороны стола на другую – что и случилось с Палувой, графом Кловерхиллом, героем известной поэмы.
Как мы уже говорили, Тазендре везло. Более того, она вела лучшую свою игру, ибо есть только одна вещь, вдохновляющая дзура больше, чем вступление в схватку с превосходящими силами противника, – это схватка с множеством драконлордов. Следует пояснить, что все ее противники за карточным столом были из Дома Дракона: три женщины и мужчина из отряда наемников «Розы с Шипами», и монеты раз за разом переходили от них к Тазендре. Перед ней уже высилась солидная горка золота.
Необходимо добавить, что игра была незаконной, – иными словами, о ней ничего не знали императорские сборщики налогов. Впрочем, наш читатель, наверное, помнит, что во время правления атиры, да и в последовавшее за ним правление феникса, на подобные законы смотрели сквозь пальцы. А вот когда холодные и непреклонные валлисты возвели на трон своего императора, законы о налогах с игорных домов стали внедряться самым непреклонным образом, что привело к притоку золота в сокровищницу джарегов, которые со временем удачно его вложили и заняли ряд настолько важных постов, что смогли выбрать нового императора. Стало быть, от жестких законов, мешающих людям получать удовольствие, выиграли только джареги и продажные чиновники, хотя последние и не носили цветов Дома Джарега.
Значение данного факта для нашего повествования – а мы уверяем читателя, что это непреложный исторический факт, а не вольное толкование политических реалий, – заключалось в том, что если гвардейцам феникса и давали взятки, то и вероятность неожиданного рейда или расследования со стороны Империи была совсем невелика. Посему все двери оставались открытыми и посетители постоянно переходили из общего зала в помещение для азартных игр.
Итак, Кааврен, Айрич и Пэл, стоя позади Тазендры, наблюдали за ее игрой и обсуждали проблему, возникшую с Сахри, которая, по мнению Пэла, была слишком уж непокорной, чтобы ее называть служанкой.
– Дело в том, – сказал Кааврен Пэлу, одновременно заглядывая через плечо Тазендры: три карты одной масти и туз огня не предвещали ничего хорошего ее противникам, тогда как один из них, очевидно блефуя, сделал крупную ставку, – что следовало бы хорошенько поколотить Сахри, но, к сожалению, в наше время мужчина не имеет права поднять руку на женщину, тогда как раньше речь шла только о леди. Однако ничего страшного не произойдет, если леди немного вразумит слугу – любого пола. Разве я не прав, мой дорогой Айрич?