Гвардия Феникса
Шрифт:
– Тазендра, вы рассуждаете, как атира. Однако вы же знаете, что я не могу угнаться за вами, когда речь заходит о спиртном.
– О Боги, и правда! Я прикончила четыре бутылки айлорского вина, а вы справились всего с одной, и, если не ошибаюсь, вам помогал наш добрый друг Тьюси.
– Что поделаешь, не все же дзурлорды.
– Действительно, должна признать, будь все как мы, мир, пожалуй, стал бы намного скучнее. – Тазендра, которая успела опорожнить свой стакан и наполнить его снова, продолжала: – Моя мать, графиня, часто говорила: «Помни, мы лишь часть огромной
– Мудрая женщина, ваша мать, – сказал Кааврен. – И несомненно, доблестная.
– Разумеется. Кто бы мог подумать, что она… – Тазендра, нахмурившись, замолчала.
– Кажется, вы не закончили?
– Я? Нет, я все сказала, – проворчала Тазендра.
– Вы начали говорить о храбрости вашей матери.
– Не имеет значения.
– Перестаньте, Тазендра, должно быть, ее доблести хватило бы на двух дзурлордов; откуда еще в вас могло взяться столько отваги? Мы все знаем, что подобное качество передается от матери к дочери и от отца к сыну. Клянусь Орбом, разве волшебники драконы этого не доказали?
– Она бежала, – едва слышно прошептала Тазендра.
– Но от кого?
– От сражения, которое проигрывала.
– Неужели это правда?
– Так мне рассказывали. Однажды, когда мне едва исполнилось тридцать, меня разбудил страшный шум. Мать, отец и няня вошли ко мне в спальню, и я заметила, что у матери на поясе меч, не шпага, а на кожаном ремне отца висят широкий меч и кинжал. «Почему вы вооружены?» – спросила я. Они только покачали головами, обняли меня и оставили на попечение няни.
– А потом?
– Потом меня вывели из замка, и с тех пор я больше никогда их не видела. Позднее мне рассказывали, что на них напала целая армия драконлордов, нанятая тем, кто возжелал захватить наши владения, и что их сразили при помощи волшебства, когда они попытались бежать с поля битвы.
– Но разве у них не было собственной армии?
– Армии? Нет, никогда.
– Значит, им двоим противостояла целая армия драконлордов?
– Именно.
– И вы считаете, что следовало принять бой?
– Бежать от сражения недостойно.
– Мне никогда не понять дзура, – заявил Кааврен. – Но кто был их врагом?
– Не знаю, – со вздохом ответила Тазендра.
– Вы же могли выяснить имена новых владельцев вашего замка и поместья?
– Я как раз собралась этим заняться, когда встретила Айрича и вас в том очаровательном городке. А теперь я стала гвардейцем, и мое время мне более не принадлежит.
– Нам наверняка полагается отпуск. Используйте его для поисков.
– Пожалуй. Вы поможете мне?
– С радостью.
– Ну тогда завтра обсудим подробности.
– Так и сделаем.
Однако Тазендра выпила в тот вечер чересчур много и не помнила о разговоре. А поскольку Кааврен также был не то чтобы очень трезвым, он начисто забыл о родителях Тазендры.
Тем не менее именно с этого дня четверку окончательно приняли в братство батальона Красных Сапог Императорской гвардии, и они почти все вечера проводили со своими новыми приятелями, играя
Однажды в гостинице под названием «Розовый куст» Кааврен сидел у окна рядом с Айричем и Пэлом. Троица наблюдала за Тазендрой, уже успевшей проиграть крупную сумму парочке гвардейцев из Дома Йорича. Пэл вовлек Кааврена в оживленную дискуссию о сравнительных достоинствах двух известных пород лошадей, причем йенди продемонстрировал такие глубокие познания, что изрядно удивил Кааврена, который, в свою очередь, будучи настоящим экспертом в данном вопросе, поразил Пэла.
– Вы не можете отрицать, – говорил Кааврен, – что мегаслэп довольно медлителен, а к тому же не слишком вынослив.
– Не стану возражать, – отвечал Пэл. – Однако эта порода отличается высоким интеллектом и легко поддается дрессировке.
– Да, здесь я с вами согласен. Но браункэп также хорошо слушается хозяина, за исключением тех жеребцов, которые вообще никого к себе не подпускают. К тому же браункэп гораздо быстрее на коротких дистанциях, способен пробегать большие расстояния и перевозить значительный вес. А если придется вступить в сражение, на его мужество я всегда могу положиться.
– Ну, должен признать, – продолжал Пэл, – если мне нужно будет отправиться на войну, что весьма вероятно, я, бесспорно, выберу кобылу или мерина браункэпа, но все же…
– Вы что-то хотели добавить? – спросил Кааврен.
– Я только собирался сказать: существуют и другие способы использования лошадей. Ведь мы же не всю жизнь воюем.
– Действительно, – согласился Кааврен. – Вы имеете в виду тягловых или гужевых животных?
– Нет, я имел в виду прелестных миниатюрных мегаслэпов.
Кааврен покачал головой:
– Ну и как же их можно использовать?
– Понимаете, мегаслэп такая лошадь, на которой всадник смотрится просто великолепно, – я говорю и о внешнем виде, и о поступи. А при определенных обстоятельствах требуется именно красивое животное, каким бы непрактичным оно ни оказалось.
– О каких обстоятельствах вы говорите? – поинтересовался Кааврен, когда Тазендра отыграла небольшую сумму и начала вновь сдавать карты.
– Ну, например… – сказал Пэл. – Посмотрите на улицу. Видите там молодого человека из Дома Феникса, ведущего на поводу мерина лонджера? Феникс оживленно беседует с леди из того же Дома. А вот если бы он по-настоящему хотел произвести на нее впечатление, то мог бы заставить маленького мегаслэпа погарцевать перед дамой и поклониться. Но постойте, мой добрый Кааврен, что с вами?
И в самом деле, Кааврен не отрываясь смотрел на леди феникс, на которую указал Пэл. Тиаса вдруг сообразил, что эта леди – их очаровательная попутчица в Драгейру. Только тогда она путешествовала как иссола.
– Минутку, мой добрый Пэл, – проговорил он, – я, кажется, увидел знакомого. Подождите немного, я хочу проверить, не ошибся ли.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В которой сюжет, подобно супу, куда только что добавили кукурузный крахмал, начинает наконец сгущаться