Гвардия Хаоса
Шрифт:
Лес у его подножия был уничтожен на сотню метров вокруг.
Дженази стиснул зубы. Созданная им гроза распугала всю живность в округе, но не у всех зверей хватило прыти, чтобы вовремя убраться на безопасное расстояние, и он ощутил гибель пары десятков мелких грызунов. Вспомнил слова Смерти, которая объясняла ему бессмысленность чувства вины и попытки ее искупления. Она — Смерть — случается, потому что так определено Судьбой. Но если бы Дженази более тщательно отнесся к планированию своего сражения с Глорией, эти семьи белок и бурундуков не погибли бы. Он должен продолжать осознавать последствия своих ошибок и чувствовать чужую боль, чтобы сохранить ту часть себя, в которую когда-то поверила Нола. Это было его личное
А ведь смерть грызунов была бессмысленна — Глория была жива и готова продолжить бой. Дженази оставалось утешить себя только тем, что на этот раз погибли не люди.
Больно. Упрямство Глории причиняло ему боль, потому что снова заставляло сражаться.
Искореженный лес под ногами Дженази ожил, устремившись вверх сотнями стремительно растущих древовидных побегов, которыми Глория собиралась схватить его, словно щупальцами осьминога. Девушка с ивовыми ветвями вместо волос и черными глазами была лишь частью подлинного тела этой ярмиры, ее сознание могло быть разделено между ним и всеми созданными Глорией растениями. Если бы можно было установить степень бессмертности живого существа, то она оказалась бы едва ли не на первом месте, так как пока цело хотя бы одно оставленное ею семя, ярмира сможет восстановится из него. Учитывая, что за тысячу лет она оставила миллионы таких семян по всему миру, уничтожить окончательно ее можно будет только вместе со всей жизнью на планете.
Но слабость у Глории все же была — стремление существовать в хрупком человеческом облике. Она отступала, когда ее надолго лишали возможности принять его. А для этого требовалось обрушить на нее сокрушительный шквал ударов, уничтожающих все и вся.
Дженази поднялся выше, чтобы не угодить в цепкую хватку многометровых лиан, увенчанных шипами. Они были готовы последовать за ним на любую высоту и на любое расстояние, поэтому г'ата позволил пролиться ливню, который сдерживал все это время в облаках. Тугие струи дождя ударили по смертоносным растениям Глории, и сразу же Дженази создал сильнейшее торнадо, чтобы перемолотить ветви в разрушительном вихре воды и ветра. Чтобы усилить эффект, понизил температуру, превратил весь этот и без того дикий хаос в смертоносную вьюгу.
И все же одна из ветвей ярмиры дотянулась до Дженази, чтобы поднять на его уровень человеческое тело Глории. Она держала в руке копьеобразную ветвь, на острие которой г'ата рассмотрел странную фиолетово-зеленую жидкость.
— Яд? — прокричал он сквозь ураган, останавливая новое оружие Глории в паре метров от своей груди — оно не смогло пробиться сквозь тугую стену воздуха, которую он выставил для своей защиты. И сокрушенно покачав головой, Дженази ударил молнией в ветвь-опору ярмиры. Сверкнув глазами, она упала вниз, угодив в разрушительные объятия ледяного вихря.
Становясь сильнее, стихия начала вырывать деревья с корнем, и Глория укрылась глубоко под землей, укрепляя почву сверхпрочным дерном. Дженази решил было, что она перешла в оборону, как вдруг длинный прочный шип ударил и отскочил от его воздушного барьера. Присмотревшись, он увидел в земле странные отверстия, и проверив их ударами молний, обнаружил под землей нечто похожее на огромные луковицы, начиненные шипами. И они стреляли.
— Прогресс… — Дженази оценил мистическую биоинженерию ярмиры, и обнаружив ее под землей, нанес особенно сильный атмосферный удар, дотягиваясь до нее на многометровой глубине. В ответ из образовавшейся дыры выстрелило целое дерево, разбрасывая во все стороны свои ветви.
Ситуация была патовой. Глория не могла до него дотянуться, он не мог ее убить, а мистической энергии их обоих хватит на недели подобного
Кровь г'ата захлестнул гнев. Конечно, он предполагал подобное, потому и попросил Просперо связаться с Кенсэем. Но ведь бывший учитель мог и не успеть…
— Ты помнишь, Глория? — голос Дженази был подобен раскатам грома, поэтому он был уверен, что она его слышит. — Ты помнишь, как и почему меня приняли в Гвардию?! Не заставляй меня использовать это снова!
У него еще остался козырь в рукаве. Очень неприятный и опасный козырь.
Глава 41. Выбор Дженази
Дженази не хотел этого. Он не хотел использовать эту силу снова. Она пожирала его изнутри, вымораживала душу, оставляя только ту часть, которая была накрепко привязана и многократно усилена чуждой реальному миру кровью г'ата. Одна ошибка, всего один неверный шаг за грань — и он навсегда утратит возможность снова стать самим собой.
Пусть он уже считал себя монстром, чудовищем, и был им на самом деле, но пока оставалась надежда вернуть себя прежнего, несмотря на всю пролитую кровь, причиненную боль и отнятые жизни — он отчаянно отрицал саму возможность навсегда перестать быть тем, кого можно назвать человеком.
20 июня 822 года. Небесный Город Дрэм-Кьеко, шестая твердыня Великого Дома Столсанг.
— Джез, ты только посмотри на это! — с восхищением воскликнула Ришари, прижимаясь к плечу брата и указывая рукой вверх, на хрустальные башни Небесного Города Дрэм-Кьеко и темно-синее небо над ними, просвечивающееся сквозь прозрачный силовой купол. Город парил над землей на десятикилометровой высоте, над ним не было облаков и казалось, что космос вот-вот прорвет атласную синеву небосвода.
— Чудесный вид, — согласился Дженази. Они вдвоем только что сошли с шаттла, который доставил их на посадочную платформу Небесного Города, и с изумлением созерцали открывшийся перед ними совершенно футуристический вид летающего поселения цивилизации космического уровня. Со стороны Дрэм-Кьеко был похож на огромное серо-стальное блюдо, в которое воткнули металлические стержни и накрыли стеклянным куполом, но чем ближе они подлетали к нему, тем подробнее становилась его фантастическая панорама из стремящихся в небо серебряных линий, окрашенных мягким светом всех цветов радуги. Зеркальные стены и шпили соединяли небо и бетон под ногами, между ними сновали обтекаемые корпуса летающих машин, пролетающих сквозь большие и маленькие информационные голографические экраны, которые, казалось, регулировали каждый шаг каждого жителя этого города. Которые, в свою очередь, разительно отличались от обитателей поверхности.
Дженази, уже встречавшийся с жителями Небесных Городов, теперь убедился в своем предположении о том, что все они принадлежат к отдельной расе и очень похожи друг на друга. В Дрэм-Кьеко их пригласил человек из Великого Дома Столсанг, который уже сообщил, что население Небесного Города составляет десятки тысяч человек, в то время как членов Столсанг здесь всего четыре сотни. От других их отличают темно-зеленые волосы и лиловые глаза, почти как у г'ата, только светлее, а во всем остальном они практически идентичны остальным, исключая разве что индивидуальные черты внешности. Все как один среднего роста и атлетического телосложения; прямые волосы и большие выразительные глаза, четко очерченные линии лица; небольшие прямые носы, округлые подбородки и мягкие линии губ. Словно родные братья и сестры.