Гвардия Хаоса

Акисс Ардо вин

Мысли Дженази вернулись к Кенсэю. Он был рад встретить своего бывшего учителя, но радость эта была почти незаметна на фоне других, более сильных эмоций. Например, гнева. Сто пятнадцать лет назад он не был готов высказать Акаяме все то, что терзало его сердце и душу. «Виновен!» — Дженази хотел крикнуть это ему в лицо, но сдерживал себя. Сдержал и сегодня. Он не знал, следует ли ему так поступить, или оставить Кенсэя в неведении, чтобы оставить прошлое в прошлом. К тому же это был бы очень личный разговор, о котором никому не следовало знать.

Никому.

«Винсента, — тоска по приемной дочери снова сдавила сердце Дженази. —

Зачем Кенсэй рассказал тебе это? Почему он не выполнил мою просьбу? Безответственный дурак…»

***

4 апреля 889 года, Железный Архипелаг, остров Пемто, причальная башня Аккаара.

Валериан Лэйт стоял прямо перед Дженази и Ришари и впервые за многие годы не собирался убегать. Он замер с обнаженным мечом в руках прямо в центре большой круглой площадки на вершине трехсотметровой причальной башни медленно угасающего портового города Аккаар, некогда одного из крупнейших экономических центров Железного Архипелага. От площадки, устрашающе протягиваясь в воздухе над далекой землей, отходили двенадцать пятидесятиметровых стальных лучей-причалов, из которых только один был занят воздушным кораблем. Тем самым, на котором последний из дома Лэйт собирался увезти своих детей — Валерию и Кристиана.

— Это конец, Валериан, — произнес Дженази. Его голос был сух, но за короткой фразой скрывалось мрачное торжество Гвардейца Хаоса, и смертный приговор. Путь к этому моменту занял десятилетия страшных войн и неисчислимых жертв, бесчеловечных решений и самых чудовищных преступлений. Было пролито так много крови, предостаточно, чтобы заставить любого безумца осознать, сколь темным был выбранный путь, но отчаянная решимость г'ата заставила его отказаться от самого себя ради веры в то, что смерть последнего Лэйт положит конец всем войнам. Осталось принести последнюю жертву, исправить глупую ошибку прошлого — и все закончится.

Сильные порывы ветра развевали золотые волосы Валериана и полы его длинного белого плаща, но сам он стоял непоколебимо, словно вплавленная в причальную платформу стальная статуя. Это впечатление усиливала высокотехнологичная серебристая броня из идеально подогнанных друг к другу тонких пластинок, под которыми находился плотно прилегающий к телу слой из полимеров и углеродистого волокна. Элитный боевой экзоскелет Небесных Городов был подобен второй коже и напрямую подключался к нервным окончаниям владельца, в десятки раз увеличивая физическую силу. Но вовсе не он позволил выжить Валериану во всех предыдущих схватках с Гвардейцами.

— Конец? — спокойно переспросил Лэйт. — Я не проиграю никому из вас. Особенно тебе, убийца.

— Самоуверенное заявление для того, кто всегда спасался бегством, — с усмешкой ответил Дженази. — Пытаюсь и не могу вспомнить, чтобы ты хоть раз попытался отомстить за смерть Лэйлы. Из тебя вырос ужасный сын. Просто отвратительный. Если бы я знал, что ее смерть будет напрасной, ни за что бы не стал пачкать в ее крови свой меч, — и он подчеркнуто медленно извлек клинок из ножен, поигрывая отраженными от лезвия солнечными зайчиками.

Валериан

смог сохранить маску холодной невозмутимости на нестареющем лице. Он не мог позволить себе проявление эмоций и допустить здесь хоть малейшую ошибку. К тому же это был не первый раз, когда Гвардеец провоцировал его сделать первый шаг в заведомо неравном бою.

— Старая пластинка, Гвардеец. Не учишься на своих ошибках. Я знаю, что не могу убить тебя, и если ты и дальше продолжишь трепаться языком, снова уйду. Что толку тратить на тебя свое время?

— Разве ты не тратишь сейчас свое время? — подчеркнуто удивленно спросил Дженази. — Садись на свой корабль и улетай, тебя ведь здесь ничего не держит. Ведь так?

По лицу Валериана пробежала легкая тень. В синих глазах отразился намек на страх. Дженази позволил себе наигранную злорадную усмешку.

— Хотя нет… Ты же должен дождаться своих ребятишек. Валерию… Кристиана… Мы не знаем, где они сейчас, но знаем, где они скоро появятся. Здесь. И ты не сбежишь, нет. Если только не хочешь снова стать последним из Дома Лэйт. Тебе придется убить нас, — почти ласково добавил Дженази. — Или мы убьем их.

Взгляд Валериана сместился вниз и влево, и Дженази понял, что Лэйт пытается связаться с детьми с помощью имплантированного в череп коммуникатора.

— Связь не работает, — произнесла Ришари, отойдя к самому краю платформы, огражденному высокими решетчатыми перилами. — Я заглушила ее. Хочешь предупредить детей — убей меня, — и она со вспышкой и громом молнии мгновенно перенеслась на противоположный край площадки.

Тело Валериана окружило мягкое золотистое сияние. Источником были его кожа, волосы, одежда и броня, заряженные странного вида мистической энергией.

Ришари покачала в воздухе указательным пальцем.

— Нет-нет-нет, сначала тебе придется победить Дженази. Я пообещала ему не вмешиваться — он хочет прикончить тебя лично.

Валериан не ответил. Золотое сияние вспыхнуло еще ярче и рассекло пространство между ним и Ришари, мгновенно перенеся Лэйт к цели. Но прямое лезвие его меча разрубило только перила, на которых только что сидела сестра Дженази, которая снова оказалась на противоположном краю платформы.

— Я же сказала, что не буду сражаться с тобой, — ответила она. — Свет быстрее молнии, конечно, но пока ты доберешься до меня, детишки уже здесь будут. А ведь Дженази еще жив, — и Ришари залилась странным счастливым смехом, запрокидывая голову. Ее длинные белые волосы водопадами заструились по черному плащу с рукавами, только подчеркивающему изумительные формы тела — девушка была невероятно красива и безжалостна одновременно.

Словно не слыша этих слов, Валериан снова обратился в свет и атаковал ее. Ришари молнией сменила позицию, но оказалось, что к ней был направлен только фантом, в то время как настоящий Лэйт атаковал Дженази. Их мечи столкнулись — Гвардеец предвидел подобный ход, но все равно едва успел отразить атаку.