Хадур
Шрифт:
– А деньги когда дадут? – спросил мужчина весьма потрепанного вида, одетый в темно-синюю куртку.
– Всю сумму переведут на указанные вами счета после окончания эксперимента.
– А у меня нет счета, – радостно засмеялся все тот же мужчина, во рту у него не хватало несколько зубов. По его внешнему виду стало ясно что, как только он получит деньги, то прокутит с дружками-собутыльниками в первую же неделю.
– Тем, у кого нет счета, деньги будут выданы на руки, – ровно и уверенно ответила женщина в халате и злобно посмотрела на беззубого. Тот притих. – Так вот, – она собралась с мыслями, беззубый взбесил ее. – Наши ученые долгое время изучали вирус гриппа и разработали уникальную вакцину. После одной единственной
– Простите. Простите, – седая женщина, которая рассосала таблетку валидола, приподняла руку. Старшему научному руководителю не понравилось, что ее перебили, но врачиха замолчала и позволила валидольной женщине сказать то, что она хочет. – Скажите, пожалуйста, а какие есть побочные эффекты? Ведь у меня совсем недавно обнаружили аритмию…
– Я именно об этом и хотела сейчас рассказать, – теперь женщина в халате перебила валидольную, и счет сравнялся. – Нами было выявлено несколько несущественных побочных эффектов: легкое головокружение, диарея, тошнота, возможное понижение или повышение артериального давления.
– Простите, но мне это не подходит, – валидольная женщина поднялась и направилась к выходу, победив в "перебивалку", за ней ушла девушка, виляя прикрытым шлюховатой юбкой задом.
– …частичное онемение конечностей, временная потеря зрения…
Еще три человека покинули аудиторию: две женщины и мужчина.
Такая бесцеремонность вывела женщину в халате из себя, внутри всю трясло от ненависти к этим глупым и хамоватым людям, но внешне она оставалась беспристрастна. Она решила больше не говорить о побочных эффектах, пусть подопытные сами все прочитают в договоре. Хотя люди, как правило, даже не читают то, что написано в важных юридических документах. Когда речь идет о деньгах, они подпишут все не глядя, даже дарственную на собственную почку.
– Через семь дней все побочные эффекты пройдут, и вы отправитесь домой, – продолжила женщина в халате, когда дверь за ушедшими закрылась. – Сейчас вы получите договор в двух экземплярах. Прочитайте его и подпишите. Не забудьте вписать свои паспортные данные и номера счетов для перевода денежных средств. А у кого нет счета, – она посмотрела на беззубого. – Поставьте галочку напротив слова "Наличные".
В светлую аудиторию зашла девушка, тоже в белом халате, но значительно младше старшего научного руководителя. Возможно она медицинская сестра или лаборантка. Двумя руками перед собой девушка держала стопку договоров и когда старшая кивнула, она пошла по аудитории, раздавая каждому человеку (а их осталось двадцать) по два экземпляра.
2
Бензин в автомобиле закончился, и он начал глохнуть, бурча как старый дед. Антон повернул руль вправо и направил машину к обочине, двигатель замолчал и автомобиль катился по инерции.
– Бензин кончился, – резюмировал Антон, когда автомобиль остановился окончательно и до тех пор, пока не зальют бензин, он отказывается куда-либо ехать.
Максим вылез из машины и огляделся, солнце клонилось к закату. Пустынное шоссе, окруженное дремучим и пугающим лесом, и не намека хоть на какую-нибудь деревушку, где можно найти дом для ночлега.
– Что будем делать? – Мария вышла из машины, встала рядом с Максимом и посмотрела на него благодарно-преданным взглядом.
Максим промолчал, но за него ответил Антон:
– Переночевать нам где-то
– В машине небезопасно, – заговорил Максим продолжая всматриваться в глубину завораживающего леса. – В лесу будет спокойнее.
С заднего сиденья вылез Священник и помог своей жене. На Лидии "не было лица", смерть Паши потрясла ее до глубины души и всю поездку (а проехали они километров пятьдесят, максимум шестьдесят) она молчала. У Лидии с мужем никогда не было своих детей и Паша, проживший с ними полгода, стал для нее сыном. Конечно же, не родным, но сыном. И вдруг, в одно мгновение, мальчика не стало и теперь это уже не Паша, а какая-та тварь в его обличии, которая бегает и сует свой язык в мозги живых людей. Лидия сдержала навернувшиеся слезы.
– Ты думаешь, твари нас не учуют в лесу? – Антону не хотелось идти на поводу у Максима, но в глубине своего подсознания он понимал, что Максим прав.
– Твари учуют, а вот люди – нет.
– Хорошо, – Антон нехотя согласился, сегодня он уже совершил серьезную ошибку и не хотел вновь попасть впросак. – Думаю, ты прав.
Максим перешагнул через придорожную канаву, Маша, улыбаясь, протянула к нему руки, прося о помощи, и он помог девушке.
Когда все люди перебрались через канаву, они двинулись в лоно леса. Солнце едва выглядывало из-за верхушек деревьев и оставалось совсем мало времени до того, как оно исчезнет совсем. Необходимо успеть разжечь костер и разбить лагерь до темноты. Максим шел впереди и иногда сбивал мачете очень густые ветки. Оказавшись в лесу, он сразу заметил, какая странная тишина кругом. Ни пения птиц, ни стрекочущей саранчи, ничего, что могло бы напоминать хоть о какой-то жизни. Безмолвие. Только шелест опавших листьев да треск сухих веток под ногами напоминали о том, что кто-то все еще жив в этом лесу.
– Где ружье? – резко спросил Антон у Священника.
Тот слегка вздрогнул и крепче приобнял Лидию.
– Я забыл его в доме, – виновато выдавил из себя Петр.
Антон лишь вздохнул, но промолчал. Военный не собирался винить человека за ошибку, ведь он сам допустил сегодня оплошность, которая намного серьезнее забытого ружья.
Люди все дальше уходили в лес и метров через четыреста он стал совсем дремучим. Прокатившийся бурелом выдрал деревья с корнями и разбросал их, и теперь могучие стволы лежали, словно воины, сраженные на поле брани. Дальше идти стало невозможно, путь затрудняли поваленные деревья и болотистая почва. Пошли обратно, и метров через пятьдесят земля вновь обрела твердость. Около огромной поваленной сосны Антон остановился и предложил разбить лагерь тут, все согласились.
Лидия прислонилась к стволу дерева и закрыла глаза, а Максим достал из кармана плаща желтую зажигалку и протянул Антону.
– Разожгите костер, – сказал Максим, когда Антон взял у него зажигалку. – Я дальше пройдусь, может, домик лесника найду. Или на деревню какую-нибудь выйду.
– Может утром? – Антон подозрительно вглядывался в глаза Максима. – Вместе сходили бы.
– Уж лучше я один, – Максим развернулся и ушел.
Антону не понравилось, как Максим сказал это. Военный как будто чувствовал, что все молча осуждают его за то, что тот привел в дом мутантов. За смерть Паши. За то, что люди теперь без еды и крыши над головой. Антон всем телом ощущал на себе обвиняющие взгляды друзей, и это рвало его сердце.
Почему?! Почему я побежал к дому? Спрашивал сам себя Антон. Я же слышал, как Макс орал мне, чтобы я не бежал туда.
Это все страх, товарищ подполковник. Страх.
Маша и Священник собрали достаточное количество сухих веток для полноценного костра, а Лидия успела задремать, сидя на земле и прислонившись к поваленному дереву. Антон специально пододвинул хворост ближе к Лидии и принялся чиркать зажигалкой. Костер занялся, распространяя тепло. Стемнело.