Хаджи
Шрифт:
– Мы видим важные роли для тех палестинцев, которые сотрудничают с нами в на-стоящее время, - сказал Зияд.
– Если бы я предложил ваше имя как одного из наших сто-ронников, ни одно назначение не было бы невозможным, вплоть до кабинета министров.
Этот человек ни слова не сказал о нашем возвращении к нашим домам и полям. Мы всего лишь пешки для амбиций Абдаллы. Все, что ему надо, - это сотрудничающие.
– Как вписывается в ваши размышления моя личная дружба с Гидеоном Ашем?
– резко спросил хаджи.
Снова
– Как я уже говорил, Абдалла не теряет сна от мысли, что еврейская страна - рядом с его собственной. Ясно, что мы не сможем признать это публично или пойти на мирный договор. Однако мы желаем во все времена иметь умеренные контакты с евреями. Мы да-же можем представить себе мир с евреями, когда пройдет достаточно времени.
– Разумеется, полковник Зияд, окончание войны принесет арабам величайшее за всю нашу историю унижение. Наше общество и религия диктуют нам, чтобы мы вечно про-должали бороться с ними.
– Почему бы нам не сосредоточить наши мысли на том, что служило бы лучшим курсом для наших людей здесь и теперь, позволив будущему самому решать будущее, - сказал Кловис Бакшир.
– Нам выпадает случай смягчить их страдания.
Хаджи Ибрагим слушал, задавал вопросы, начал подавать признаки того, что вника-ет в замысел. Встреча закончилась. Полковник Зияд посчитал, что ему потребуются две-три недели, чтобы закончить свои дела в Западном Береге, вернуться в Амман и приехать со специальными указаниями для хаджи Ибрагима. Он уехал.
Кловис Бакшир хлопнул себя по лбу, внезапно что-то вспомнив.
– Как глупо с моей стороны, - сказал он.
– Я совсем забыл. У моего брата вилла не-подалеку. После голосования за раздел он уехал в Европу... продолжить свое образование. Я предлагаю ее вам, вашим сыновьям и остальной вашей семье.
Кловис Бакшир написал письмо на официальном бланке, разрешающее хаджи Ибра-гиму посетить склад Красного Полумесяца и обзавестись продуктами, одеялами, одеждой, лекарствами и всем, что ему нужно.
– Я потрясен, - сказал Ибрагим, - но ведь меня заставили думать, что в Наблусе нет запасов для помощи.
Кловис Бакшир развел руками в знак простодушия.
– В нашей ситуации следует в первую очередь обслужить военных.
Глава четвертая
То лук, то мед. И вот мы в четверг живем в развалинах наблусской казбы, а в пятни-цу переезжаем на виллу. Никто из нас, кроме отца, никогда не бывал в таком прекрасном доме. Весь день женщины за своей домашней работой кудахтали от радости. Даже Агарь, ни разу не улыбнувшаяся с тех пор, как в доме появилась Рамиза, не могла скрыть своего удовольствия.
Дом принадлежал младшему брату Кловиса Бакшира, сбежавшему из страны сразу же после голосования ООН за раздел. У него, инженера, был
И тогда я открыл третий! В Наблусе была гимназия - школа высшей ступени. Мне нужно было лишь выждать подходящий момент, чтобы заговорить об этом с отцом.
Через неделю после нашего переезда хаджи Ибрагим вызвал меня вечером на веран-ду, чтобы поговорить. Вопреки переменам в нашей жизни отец не выглядел очень счаст-ливым.
– У меня к тебе много вопросов, Ишмаель, - сказал он.
Я сейчас же почувствовал гордость оттого, что такой великий человек, как мой отец, ждет моего совета. Восхождение в третий рай - записаться в гимназию - постоянно было у меня на уме, и может быть теперь настало подходящее время поговорить об этом.
– Можешь ты посчитать, сколько жестянок оливкового масла потребляет семья за год?
Вопрос удивил меня.
– Ну, - машинально ответил я, - может быть.
– "Ну" - это не ответ, - сказал Ибрагим.
– Тысячу раз в день слышишь "ну". Слиш-ком много "ну". Я хочу знать прямой ответ: да или нет.
– Я думаю, после того, как поговорю об этом с Агарью...
– А можешь ты сосчитать бобы, рис и другие непортящиеся продукты?
– За год?
– спросил я.
– За год.
– Все, что нам нужно для питания за год и что не портится?
– Да.
– Ну, - сказал я.
– Да или нет?!
– поднял тон отец.
Меня охватило мрачное предчувствие. Я учуял, чего он хочет. Я вспомнил большие кувшины и мешки с продуктами в Табе, и корзины.
– Да, - ответил я, запинаясь.
– Можешь ты подсчитать, сколько галлонов керосина требуется нам для готовки, ос-вещения и отопления?
– Не смогу абсолютно точно, но примерно, - сказал я, пытаясь оставить лазейку для отступления.
– Ладно, ладно. А теперь, Ишмаель, скажи мне. Можешь ты представить все, что нам нужно, - матрацы, кухонную утварь, одеяла, мыло, спички...
– все это в нашем доме в Та-бе? Все, что эта проклятая собака Фарук, я плюю при его имени, держал в лавке в Табе? Не то, что мы хотели бы иметь, а то, что нам необходимо. Не материал для новой одежды, а иголки и нитки, чтобы чинить старую.
– Ну, - пробормотал я.
Ибрагим свирепо взглянул на меня.
– Это в самом деле трудные вопросы, - оправдывался я.
– Я тебе помогу, - ответил он.
– Главная проблема в том, поместится ли все это, вме-сте с семьей, в иракский армейский грузовик.
У меня как будто кровь вытекла из тела. Зачем же нам уходить с такого места? Разве мы не намучились? Но мудрость отца не ставят под вопрос.
– Я не могу ответить, не потратив много часов на подсчеты.
– Это нужно сделать до следующей субботы, - сказал он.