Хагалаз. Безликая королева
Шрифт:
Послышался смех.
— Мы что, на дураков похожи?
Гелата, терзаемая сомнениями, вытащила одну банку, приблизилась к мужчинам и открыла её. Сладкий пленительный запах почти сразу ударил в нос, и от голода у девушки закружилась голова. Хотелось самой наброситься на золотистое содержимое, но она удержалась и протянула мёд стражникам.
— Попробуйте.
Мужчины переглянулись, и тот, что стоял к Гелате ближе всех, забрал у неё банку. Девушка наблюдала за тем, как стражники лезут в неё толстыми пальцами, с которых потом слизывают тягучую смесь, а после вновь и вновь повторяют это действие. Она ждала. «Надеюсь, не умрут, иначе придётся бежать. Но ведь дровосеку ничего не сделалось. А если... он не был человеком?» Она молча наблюдала. Когда банка наполовину опустела, внезапно одурманенные стражники, вдруг обратили на девушку внимание. Один из них упал на колени и стал вымаливать
— Сначала пустите меня за ворота. Тогда дам ещё.
И они бросились открывать. Девушка, несказанно обрадовавшаяся успеху, вновь запрыгнула на лошадь и, ласково потрепав её по гриве, въехала в столицу под покровом ночи. Она отдала стражникам обещанную банку, и пока те начали спорить за неё, скрылась на ближайшей улице.
Глава 27 Преступница, которая не виновата
16 годами ранее...
Анвиль проснулся следующим утром и вздрогнул, не сразу поняв, где находится. От влажной земли тянуло холодом, а в щеку упиралась колючая ветка. Юноша повернулся на спину и внимательно посмотрел по сторонам. Он лежал среди зарослей кустарника, а перед глазами медленно проплывали кучевые облака. Минувшие события постепенно воскресали в полусонном сознании. Жрец, ребёнок, ночь в лесу, девушка ангельской красоты. «Ребёнок...где он?» Анвиль приподнялся и размял затёкшие плечи. «Что же произошло? Куда она дела Микаэля? Почему так странно себя вела? Она...» Юноша перевернулся, встал сначала на колени, а затем поднялся на ноги и почувствовал, как скрутило пустой желудок. Он так мало поел вчера, а сейчас и крошки не было, чтобы взять в рот. Анвиль выбрался из зарослей, оцарапав попутно руку, и направился к реке, размышляя о том, как ему теперь поступать. «Искать ребёнка? Или начать новую жизнь? Может, это шанс для меня? Я мог бы подработать, отправиться в столицу и прекрасно зажить. В Архорде наверняка много красивых девушек, и никто мне будет не указ. Матушка с отече поди в переживаниях бьются, коли я не вернулся. Да разве я мог? Пусть простят меня, раз так случилось. Видимо, так складывается моя судьба, да не сверну же я с этого пути. И будет жизнь моя лучше прежней, и однажды, быть может, вернусь я в деревню богатым, и обрадуются родители тому, как умно я поступил».
Анвиль неспешно сошёл к реке и у берега опустился на колени. Ноги слегка утонули в мягком песке. Юноша смочил руки, протёр лицо, что показалось ему каким-то странным на ощупь, и наклонился к водной глади. Потревоженная вода сначала размыла отражение, но постепенно оно становилось всё чётче. Анвиль вглядывался пристально и недоумевал, будто бы из воды на него смотрел кто-то другой. Вдруг юноша отшатнулся и вскрикнул. «Что это такое? Привиделось из-за голода?» В голове загудело, а сердце забилось часто, словно хотело выскочить и скрыться в тени. Он сделал глубокий вдох, убеждая себя в реальности происходящего, и снова склонился над водой, однако не узнал своего лица. Из воды на него взирал взрослый мужчина, будто бы Анвиль проспал тридцать лет. Лик его покрывали рубцы, а левую щеку охватила неведомая болезнь. Складывалось впечатление, что юноша начал зарастать странным зеленоватым мхом. В панике Анвиль стал ощупывать лоб, щеки, подбородок, но пальцы не чувствовали гладкой юношеской кожи. К нему постепенно приходило осознание, что отражение — не просто злое видение, а то, что с ним на самом деле стало.
— Что это? Что это такое? — Анвиль начал плескать воду себе в лицо, надеялся смыть отвратительный образ. Его глаза почернели, будто нечто демоническое вселилось в тело, а от прежнего юноши остались лишь светлые локоны волос. «Ежели поступишь иначе и вернёшься домой, не выполнив наказа, я узнаю это...я прокляну тебя юноша, и ты будешь вечно искать этого ребёнка, чтобы избавить себя от мук», — вдруг в сознании всплыли слова жреца. Анвиль схватился за голову и завыл.
— За что, старик? За что? Верни мне мою внешность, верни моё прежнее тело! Я не сделал ничего плохого, старик! Этот ребёнок...ребёнок...
Со слезами на глазах Анвиль понял, что потерял Микаэля. Юношу трясло от ужаса и, боясь, что кто-то из людей ненароком может увидеть его здесь, он бросился к лесу, взывая к помощи бога, жреца и судьбу. Он бежал, не разбирая дороги — обзор застилала слёзная пелена. Ноги периодически спотыкались о камни и валуны, ветки кустов цеплялись за одежду, но Анвиль бежал и бежал. Лишь почувствовав, что совсем обессилел, юноша наконец остановился, сел у ближайшего дерева, и закрыв лицо руками,
«Это всё из-за неё, — вдруг решил юноша, — это она забрала Микаэля, она обрекла меня на страдания. Ведьма... Я должен вернуть его. Пока ещё не поздно, пока я могу мыслить и ходить... Я должен вернуть ребёнка».
Он поднялся на ноги и осмотрелся. Вокруг стелился лес. «Нужно вернуться в деревню и найти её, но как я.…» Юноша вновь ощупал лицо. Как он покажется таким среди людей? За кого его примут? Что с ним сделают?
Сетуя на несчастную судьбу, Анвиль двинулся в сторону где, по его мнению, должна было находиться злополучное селение. Петляя некоторое время между зарослей тёрна и дикой смородины, он вышел к реке, посмотрел на неё с грустью, вспоминая, как ещё накануне ловил рыбу, планировал начать новую жизнь, а теперь был вынужден скитаться, искать способ спасти себя или остаться до смерти безобразным. «Что, если это уродство — не последнее наказание? Если проклятье распространится на что-то ещё? Жрец говорил, что я буду вечно искать этого ребёнка. Неужели это правда? Неужели мне суждено страдать вечно лишь потому, что я проявил милосердие? Такова цена за добро? В этом правосудие?» Сокрушаясь о том, что с ним обошлись подло, Анвиль брёл вдоль реки, как вдруг впереди заметил силуэт. На мгновение юноша испугался, что его увидят таким безобразным, но потом пришёл к выводу, что в люди выйти всё равно придётся. Может, этот человек окажется безобидным и поможет ему?
Уже менее уверенной походкой он двинулся в направлении незнакомца. Анвилю казалось, будто он стал неведомым зверем, который лишь хочет чувствовать себя человеком, что он крадётся как вор или преступник, заслуживающий порицания и гонения. Вскоре юноша увидел, что впереди стоит сутулый старик и поит лошадь из реки. Рядом повозка с каким-то барахлом и больше никого. «Старики люди мудрые и отзывчивые...он окажет мне услугу», — подумал Анвиль и слегка обрадовался, что человек, попавшийся ему на дороге, оказался безобидным. Он приблизился к незнакомцу, и как в добрые времена сказал:
— Здравствуй старик! Долгих лет тебе, окажи услугу заплутавшему путнику!
Старик обернулся и вздрогнул, выронив из рук поводья. Он был совсем худеньким и сутулым, осунувшееся лицо покрывали глубокие морщины, а седые волосы едва выбивались из-под ветхой шапки. Впалые глаза округлились, и он отступил на шаг. Мгновение — и из старческой груди вырвался хриплый звук, похожий на дрожащий крик. Анвиль впал в недоумение, затем вдруг протянул к старику руки и покачал головой.
— Не бойтесь, я...
— Демон! Чудовище! — захрипел старик. — Не трогай меня! Не подходи! Не трогай! — старик пятился назад, уже по колено зайдя в воду. Анвиль остановился, пытаясь показаться доброжелательным, но страх, отразившийся на лице незнакомца, был неподдельным. Он задрожал и вдруг кинулся к лошади. Анвиль вскрикнул. Животное заржало и встало на дыбы. Старик, на мгновение ухватившийся за гриву, разжал пальцы, и не почувствовав почвы под ногами, полетел в воду. Юноша в ужасе наблюдал за тем, как старец плюхнулся на спину, не имея возможности быстро подскочить, как лошадь опустила передние копыта, попав одним бедняге в лицо. Животное отпрянуло, но было уже поздно. Анвиль бросился к старику, пытаясь выловить тело из воды, однако незнакомец уже испустил дух, и обезображенный вид его теперь не отражал ни одной эмоции.
— Зачем, старик, зачем? Ведь я не хотел! Я не пытался... — Анвиль схватился за голову и на глазах его снова выступили слёзы. «Это всё из-за меня... я напугал этого человека. Он умер из-за меня…Боже...за что мне это? За что?»
Он отступил и пошатнулся, смотря на вымокшее мертвое тело. «Как скоро его найдут? И была ли у старика семья? Ждёт ли кто-то его возвращения?» Юноша возненавидел себя и свою жизнь, проклинал день, когда вытащил ребёнка из колодца, решил принести его домой и впутался в непонятную историю. Постояв некоторое время и подумав над смыслом всего происходящего, Анвиль решил вытащить мертвеца на берег, чтобы тело не унесло течением. Он сложил вокруг него прибрежные камни и постоял некоторое время, чувствуя глубочайшую скорбь. Он не знал, кого больше жалеет: старика или же себя. Юноша чувствовал, что обстоятельства играют против него, что проклятье жреца поставило на нём страшную печать, и теперь беды не отступят, пока он не вернёт Микаэля. «Достаточно ли будет вернуть ребёнка? Со мной ведь всё было в порядке, пока мы шли через лес». Юноша поджал губы, ещё раз посмотрев на тело несчастного старика.