Half-Life 2
Шрифт:
– Мы – операторы аннигилирующей мортиры, – Еврей сделал шаг вперед, – Хотели помочь вам, как только вся эта канитель началась, да только ворота заклинило. Только сейчас справились.
Элитный еще секунду смотрел на двух ГО-шников. И кивнул солдатам:
– Расстрелять.
Дважды приказание повторять не пришлось. ГО-шники даже не поняли, что произошло. Так и не издав ни звука, они упали. Офицер СЕ121007 в ужасе посмотрел на Элитного, который уже отвернулся от казненных.
– Что вы… что вы делаете, офицер?! – задыхаясь от негодования и
– Успокойтесь, – жестко сказал Элитный, – Я выполнял приказ Консула.
– Но они не сделали ничего преступного! Они же свои… Как вы могли? Альянс не может убивать своих…
Элитный поморщился – время для препираний было сейчас самое неподходящее. Так ничего и не ответив, он приказал отнести СЕ121007 в капсулу. Проследив, чтобы спасенного положили отдельно от обычных солдат, он поспешил дать команду к отлету…
…Гордон даже и не знал, сожалеть ему, или нет. С одной стороны, он уже не относился к Эдди так, как вначале, и даже по-своему понимал его. Техник был хорошим специалистом, опытным солдатом. Но с другой стороны… его поведение все равно как-то не состыковывалось с моралью Фримана. Да и тем более, он давно уже пообещал себе, что не будет больше брать спутников. Барни – исключение, за него Гордон волновался меньше всего, Калхун воевал долгие годы и не нуждался в опеке. А вот остальные… Так что сейчас он даже ощущал некоторое удовольствие от свободы передвижения и ощущения независимости. Что ни говори, наверное, он действительно был рожден любить свободу.
Он уже успел настроиться на задорный боевой лад (вид очень близкой Цитадели только раззадоривал его), когда услышал шум и гомон впереди, в ближайшем дворе. Гордон, пожав плечами, решил завернуть туда – все же голоса были человеческие, и, раз там собралось столько повстанцев, значит, там могло происходить что-то интересное. И он даже не представлял, насколько окажется прав.
В довольно большом дворе, зажатом между тремя многоэтажками, собралось не меньше тридцати повстанцев. Некоторые из них не имели лямбды на рукаве, а кое-кто и вовсе был одет в прежнюю робу гражданина города. Но все они с веселыми, даже яростными криками смотрели куда-то вглубь двора.
– Что здесь происходит? – Гордон тронул одного из кричащих за плечо.
– Шоу века! – отмахнулись от него, даже не обернувшись.
Ученый начал пробираться ближе к центру толпы. Вдруг мелькнуло знакомое лицо. Гордон узнал медика, с которым он недавно встретился в туннеле.
– Триггер!
– А… – поименованный, казалось, даже опешил от удивления, – Как вы тут оказались, доктор? Я думал, вы…
Но Триггер поспешно замолчал, боясь сказать не то. Гордон даже не обратил на это внимание.
– Я только из Нексуса. Я смотрю, ты сумел-таки выбраться из того туннеля?
– Конечно, – повстанец снова обрел самообладание, – Даже нашел своих… то, что от них осталось. Вон, видите, мой друг Шульц стоит.
И он указал в сторону, где точно так
– Рад за тебя, – Гордон попытался привстать на цыпочки, чтобы разглядеть, что было впереди, – А что тут происходит?
Но Триггера уже оттеснили в сторону другие повстанцы, спешащие подойти поближе. Фриман, махнув рукой, тоже начал пробираться вперед. И вдруг толпа взревела еще громче, Гордону показалось, что из соседнего двора сюда насильно втащили кого-то. Ученый продрался еще ближе, и убедился, что так и есть – пара здоровенных повстанцев пинками втолкнула во двор высокого ГО-шника со связанными за спиной руками. Толпа приветствовала пленного радостной руганью, в офицера (явно высшего) полетел брошенный кем-то камень.
– К черту этот респиратор! – крикнул кто-то, – Пусть эта тварь посмотрит нам в глаза!
Один из конвоя ухмыльнулся и, отключив вакуумные зажимы, сорвал респиратор с лица ГО-шника. Пленник с бледным худым лицом поморщился от резанувшего по глазам яркого света.
– Кто это? – коротко поинтересовался Гордон разглядывая ГО-шника, которого вели к центру бывшей спортивной площадки со ржавыми турниками.
– Ой, это вы, Доктор Фриман? Они ведут самого начальника Гражданской Обороны города, неужто не видите?
– Славный зверек нам попался, – сказал кто-то, – Подонок сейчас заплатит сполна!
Триггер тоже подобрался поближе, и замер, когда увидел, кого привели повстанцы.
– Бей эту скотину!
Какой-то парень подбежал ближе всех к пленному и с размаху ударил его в живот. Начальник ГО со стоном согнулся пополам. К нему кинулись еще пара разъяренных повстанцев, но один из конвоирующих отогнал их. Затем, довольно грубо подняв пленного за связанные запястья, снова пинком подтолкнул его вперед.
– Так ему и надо, этому гаду, – с удовлетворением сказала какая-то женщина, стоящая рядом с Фриманом, – Это по приказу этой сволочи нас унижали и избивали столько лет!
– А как же Брин? – машинально спросил Гордон, – Разве не он приказывал сверху?
– Вот еще! – фыркнула женщина, – Брин не станет раздавать указания по всяким мелочам. Весь беспредел – на совести вон того зверя. Он и бежал, как крыса – без оглядки, прячась даже от своих. Еще бы, ему теперь и свои – чужие…
– Ничего, сейчас мы его отделаем с душой! – воодушевленно сказал стоящий рядом повстанец, – Главное, чтобы мучался подольше, как мучались мы…
– По-моему, – покосился на них Гордон, – Он заслуживает честной смерти от пули. Если не ошибаюсь, так всегда поступали с пленными офицерами, а ведь он все-таки офицер.
– Предатель он! – повстанец хотел было еще что-то сказать, но его прервал крик.
– Всем тихо!
Толпа послушно затихла, хотя в поставленного перед ней начальника ГО полетела еще пара камней. Удары пленный сносил молча, мутно глядя куда-то перед собой. Заговорили те, кто его привели – по-видимому, командиры отрядов.