Half-life. Иллюзия выбора
Шрифт:
Полковник стоял у грузового военного автомобиля и отдавал указания. К нему подошла впопыхах та самая женщина-хирург, с которой он разговаривал ранее. Она повернулась в мою сторону и что-то сказала, явно адресовав это военному. Ага, видимо, мое появление здесь вызвало удивление не только у меня, но и у персонала больницы. Но в тот момент я не придал этому значения, так как мое внимание намертво было приковано к цитадели.
Я всматривался в детали конструкции. Где-то наверху (верхушки не было видно: было слишком высоко), я заметил чернеющее облако, которое становилось все больше и больше. Никто вроде бы не замечал, но, как оказалось, внимательность была присуща здесь не только мне.
–
– Что еще, мать его?
Полковнику подали бинокль и он, задрав голову, всмотрелся ввысь.
– Что за чертовщина?
Черное облако становилось все больше и больше, издалека слышалось механическое гудение.
– Ладно, хрен с ним, грузите быстрее. Быстрее! Ну же! Вот этому - особое место.
Это доблестный офицер HECU сказал про меня. Но мне не было дела до слов полковника, так как облако стало совсем уж невероятных размеров, окутав видимое моему взору небо. В гуще черноты поблескивало, словно бисер, неисчислимое количество красных точек.
Из-за гудения облака уже было невозможно расслышать хоть какие-нибудь звуки. Совсем рядом послышались очереди из автоматов и чего-то очень громкого, крупнокалиберного. (Неужели успели установить зенитные орудия? Сколько времени все это продолжалось?)
Черное облако упало на землю, стало наконец ясно, из чего состояла та самая чернь (хотя, конечно, не до конца). Это были роботы, размером с человеческую голову, вытянутые, с лезвием по центру, которое крутилось с невероятной скоростью вокруг оси конструкции. Под лезвием горела красная точка.
Роботы начали полосовать всех подряд, будь то гражданские или военные. Гудение разбавилось человеческими криками, мерцание красных точек - вспышками выстрелов.
Глава вторая. 15:32
Лезвия летающих штуковин распрыскивали кровь, превращая ее тем самым в аэрозоль. Цитадель заволокла красная дымка. Единственное, что можно было услышать, кроме ужасного гула этих автономных циркулярных пил, - запах крови. Распыленная красная жидкость резала глаза, я не мог разглядеть, что творилось вокруг. А может, глаза сами собой закрывались, чтобы не видеть представшего перед ними ужаса.
Почему я не потерял рассудок еще в Black Mesa? Ответ был прост: мое сознание зацепилось за маленькую беззащитную девочку, которая нуждалась в опеке взрослого. Моя врожденная ответственность не позволила сойти с ума и остаться в лифте, дожидаясь помощи, которая, впрочем, не собиралась приходить. Но в тот момент, когда из непонятно откуда взявшейся огромной башни лезли опасные для жизни механизмы, не было ребенка, нуждающегося в помощи, не было никого и ничего, за что бы я мог зацепиться и оставить свой разум в рамках черепной коробки, которая вот-вот должна была дать трещину, я не знал, как устоять на краю образовавшейся бездны.
Другой, не менее важный вопрос: почему я все еще жив? Может, роботы ориентируются по датчику движений? В них тепловой сенсор? Учитывая то, сколько я крови потерял, моя температура тела навряд ли выдавала во мне что-то, что можно было бы принять за признаки жизни.
В моей голове крутились эти вопросы и многие другие, словно пластинка, мелодия которой мне помогала не впасть в истерику (на которую, честно говоря, у меня не было сил). Вопросы всегда были для меня неким предметом вдохновения, что стало одной из причин выбора профессии ученого. Вопросы, которые могли бы привести в отчаяние кого-либо другого, меня в тот момент удерживали от срыва.
Но сколько бы я еще мог так пролежать, притворяясь мертвым, до того момента, когда бы мне перерезала артерию одна
Моим открывшимся глазам предстала картина, затмившая весь тот ужас, который мне довелось увидеть в приемном отделении больницы: вокруг в неестественных позах лежали изрезанные тела людей; кто-то полз, прыская кровью из вскрытых роботами кровеносных сосудов; пара солдат HECU, которых от сиюминутной гибели спасали бронежилеты, отбивались винтовками, словно бейсбольными битами, пока им не перерезали сухожилия прямо на моих глазах; кто-то все-таки успел сесть в грузовик и пытался поскорее удрать из этого места... Да, все это было тяжело воспринимать моему затуманенному рассудку, если бы не одно но: этот проворный водитель грузовика начал двигаться, набирая скорость, прямо в мою сторону. Было очевидно, что никто о моем здоровье и благополучии в тот момент заботиться не будет, поэтому, вдохнув воздух поглубже, я, перекатившись на правый бок, упал на асфальт. По затылку словно ударили молотом, но мне хватило сил взять себя в руки, вынуть катетер из вены и быстро отползти. Каталка от удара подлетела в воздух и, предположительно, с грохотом ударила об землю. Предположительно, потому что грохота слышно не было, так как все пространство заполняли издаваемые роботами звуки.
В тот момент стало ясно, что из себя уже мертвого и безобидного не изобразишь, потому скорее нужно было убраться в куда менее опасное для жизни место. Так как меня перед самым налетом этих летающих мясорубок "припарковали" у грузовика, то было логично воспользоваться случаем и быстренько залезть по днище и подождать, когда все закончится. Однако, как оказалось, не только я был таким умным: под грузовиком уже лежало с полдюжины солдат, которые, увидев, что к ним желает присоединиться забинтованный и залепленный пластырем пострадавший почти что в чем мать родила(конечно, на меня надели рубашку, но толку от нее было ноль: она еле-еле прикрывала интимные места), решили, что еще одного "жильца" они не потянут, потому один из них повертел дулом автомата, тем самым давая мне понять, что "свободных мест" больше нет. Я все-таки ошибся, воины HECU все еще продолжали, видимо, по инерции сокращать популяцию работников Black Mesa.
Я посмотрел в сторону больницы: у входа уже лежала куча трупов, один раненный тянулся к дверям, еще один долбил по ним что есть мочи, чтобы его впустили.
Мясорубки начали разбивать стекла и залетать внутрь. Кто был рядом полез вслед за ними от безвыходности или безумия.
Я начал вспоминать (на что, честно говоря, у меня не было времени) интерьер данного здания и практически сразу сделал вывод, что, несмотря на проломленные стекла, коридор и, предположительно, еще до кучи помещений останутся недосягаемыми для острых штуковин, правда, в том лишь случае, если двери кабинетов, имеющих окна, были закрыты.
Мясорубки залетали роем в разбитые окна, пространство около входа немного, совсем немного, расчистилось. У меня более не было никаких соображений по поводу спасения своего существования от неминуемого конца, кроме как добежать до входа и надеяться, что все-таки впустят... Глупо, но, как я уже говорил, выбора не было, так как весь квартал кишел этими тварями.
Бежать было сложно, но выбора опять не было. С большими усилиями я добрался до дверей. Внутри испуганно, с ужасом в глазах, на меня, еще пару бедолаг и нагромоздившиеся у дверей трупы взирали оставшиеся в здании выжившие. Внутри стояли два бойца HECU, которые кричали на ту самую женщину-доктора, которую я видел ранее. Было логично предположить, что доктор, вспоминая о данной ей клятве, пыталась всеми силами оказать помощь, а воины HECU... Все и так было ясно.