Халид его пленница

Кучер Ая

– Заикнись про то, что всё будет хорошо, и я тебя убью. Я, клянусь всем, что осталось, убью тебя за такое и… 

– Хорошо не будет. Будет дико больно. Как агония, которая не проходит. Ты будешь задыхаться. И ненавидеть весь мир. И спрашивать почему так случилось. И лучше бы боль продолжалась. Потому что когда она проходит, когда утешения утихают, когда проходит месяц или год – все забывают. А-то помнишь. И тогда наступает пустота. Такая душащая, что хоть в петлю. И не справиться. 

– Ян…

Он ведь тоже потерял всех,

в один момент. Потому что так получилось, потому что жизнь нас не любит. Или любит слишком сильно, посылая испытания. Закаляет, убивает, стирает в порошок. 

Я не могла понять, как друг с этим справляется. Как может помогать мне и Янару, как может жить дальше. А теперь понимаю и… Нет, я не хочу это знать, не хочу!

– Ты будешь в порядке, - шепчет мне, когда его футболка мокрая от слёз. – Слышишь? Ты у меня умница, мы справимся. Сейчас разберёмся с делами, отомстим. Месть ведь хорошее дело, да? Месть помогает. 

– Ты ради этого приехал? Ради мести? 

– Все мы к ней возвращаемся. Я узнал, что произошло с моей семьей, почему вдруг лучшая клиника так облажалась. И теперь собираюсь разобраться с ними. Сначала – ты, у тебя проще. После – я. А потом… Уедем куда-то, хочешь? Мы справимся, ежик, справимся. 

Слушаю его слова, пытаюсь поверить. Мне кажется, что Ян мне врёт, хотя обещал этого никогда не делать. Нельзя с этим справиться, нельзя. Если за четыре года друг не нашел упокоение, то что говорить обо мне.

Я не умею справляться.

Я умею мстить.

Только если я убью последнего родственника, последнюю ниточку с прошлым. Разве это поможет? 

– Ян, я… 

– Нет, прекрасная картина. Я за дверь, а она своего ублюдка в дом.

Я часто-часто моргаю, ресницы слиплись из-за слез, не могу сфокусировать взгляд. Всё плывёт, размывается. Протираю глаза, отрываясь от друга, не дышу.

И вновь умираю, когда на пороге вижу Халида.

Глава 48. Халид

Вокруг всё словно провоняло гарью. А во рту стоит вкус пепла, хотя выпил больше литра. Пытался избавиться от послевкусия. Смерти, застывшей в венах. Когда на волосок, блядь, был.

Привык уже, но в этот раз… Подстава не из лёгких. И ладно бы, я стерпел и выжил. Но мысль, что Янар пострадает… Разорву суку, каждого. Лично в подвале обустрою пыточную и выбью каждое имя.

Меня можно убивать, наказывать, пытаться отобрать власть. Но дети и женщины, блядь, святое. Меня колотит внутри, сжигает яростью. Такой слепой, чо готов просто наугад шмалять.

Всех раздавить.

В голове стоит плач сына. Надрывный, громкий. И я, как дебил, не мог управиться. «Не рыдай» тут слабая помощь, а Янар просился к маме. Вырастила… бойца.

Потому что сын быстро замолчал. Стоило поговорить, успокоить, Аду упомянуть. И вместо рева получил пронзительный взгляд. Словно моя жена с укором смотрела.

– Ты маме нужен сильным и смелым, - успокаивал пацана, прижимая

к себе. – Слышишь? Мы же должны к ней вернутся, да?

– Машынка… Бах.

И я бы тоже «бах», сука. Если бы не Янар и не Ада, которая опекала его чрезмерно. Если бы не желание показать девушки, что я тоже справляюсь. Хреновый папаша, но могу что-то.

Поэтому и нашел няню, качественную, из лучшего агенства. Там скорее сами убьют работницу, чем позволят ей начудить. Это тете Кате я не доверял совсем. Возраст нужно чтить, но кто знает, как она с ребёнком справиться. Поэтому нашел подстраховку, три команды её проверяла, прежде чем отдал сына.

 Посидела бы в квартире, на подхвате. Должна была отвезти малого, потому что я уже опаздывал навстречу. Чертова Москва со своими пробками. Но увидел резиновую уточку на сидении…

Ну и как Янар без неё?

Пришлось возвращаться, а это спасло жизнь. Взял хренову игрушку, вышел из машины и… Бабах, блин.

– Всё хорошо, - увожу Янара подальше, бросая няне, чтобы сматывалась и держала язык за зубами. – Мы погуляем немного, хорошо?

– А мама? Где она?

– Она в безопасности, дома.

Сын кивает серьезно, будто понимает всю ситуацию. Заметно успокаивается, позволяет спокойно отнести подальше от пожара. Удивительный ребёнок, Ада его прекрасно воспитала.

Если первым делом о матери беспокоится. Настоящим мужиком будет.

В отличии от тех гнид, кто машину подорвал. Моя верная охрана внутри осталась. Могу только помолиться, чтобы их смерть была быстрой и без боли. Они этого заслужили.

Пришлось залечь на дно на пару часов, выждать, просмотреть. Я знал, кто надежный в доме, Кемаль всегда доказывал свою верность. А вот в Луке уверен не был. Помощник, правая рука.

Но все мы метим выше.

Приказал Кемалю охрану централизовать, просмотреть за Адой. А колючка удивила. Луке даже шанса не дала, сразу всё сама организовала. И поездку к Арабине, которую я сам подозревал.

Умница моя.

Которая очень не кстати расположилась на смертнике.

Если авария Яна не добила, то я сам устрою.

– Хал…

Ада моргает часто, смотрит на своего ублюдка. А после вдруг срывается с места. Мчится ко мне, остаётся только подхватить. Даже забиваю на то, что платье задирается непривычно.

Обхватила торс ногами, жмётся. Маленькая такая, хрупкая. Только ради этого момента стоило выжить. Накрываю губы жестким поцелуем, грубым. Но сейчас мне нужно взять всё.

Адреналин сворачивает кровь, бьёт разрядом электричества по нервам. Трогать, касаться, целовать. Волнение угасает, что с ней может что-то случится. Навредит кто-то.

– Хал… Я… Ты, - бормочет, заикается и сама меня целует. Впечатывает свои губы, царапает лицо ногтями. – Господи. Я… Как же я тебя ненавижу, сукин ты сын! Я тебя убью. Прикопаю. Вон, с делами почти разобралась. И совсем жалеть не буду!