Халид. Во власти врага
Шрифт:
– Здесь холодно, - всё что могу придумать. Ощущение, что поезд на полном ходу несётся в пропасть, а стоп-кран сломан. – Халид.
– Я тебя согрею.
Обещает так, что не верить не получается. Согреет, испепелит. И то, как его ладони поднимают край платья вверх, тому подтверждение. Длинное, бесформенное платье, которое должно было скрывать мое тело, теперь задрано до груди.
И мужчина видит всё. Скользит взглядом, ныряет пальцами за край трусиков. И давить на клитор, пока не почувствует мою дрожь.
– Какая ты
У него хлёсткие слова, хуже пощечин. Бьют по лицу, напоминая, что я творю. В чьих руках сейчас и к кому с поцелуем тянусь. Бьют, но совсем не отрезвляют.
Халид сгребает мои волосы, до боли призрачной. И тянет к себе, возобновляя поцелуи. Жесткие и жадные, когда всё забывается. Даже собственное имя.
И я отвечаю. Роняю платье, которое сама удерживала. Тянусь пальцами к его лицу. Плечи под пальцами напрягаются, превращаясь в камень. Словно жаркий, приятный валун, нагретый на солнце.
Мужчина толкает меня к балке, которая служит опорой второму этажу и мне самой. Упираюсь руками в холодный бетон, выгибаясь. Стараюсь уйти от настойчивых прикосновений, но Халид сильнее давит.
Его пальцы беспощадно рвут ткань трусиков, заставляя края впиться в кожу на секунду. Пронести острое возбуждение, когда задевают клитор. И с глухим треском рвутся от силы мужчины.
– Блять, ты бы знала, как сейчас охрененно выглядишь. С задранным платьем, голой задницей, - на которую опускается шлепок. А затем одну половинку сжимают пальцами, трут кожу. – Расставь шире ноги.
Все протесты взрываются яркими вспышками в голове. Ослепляют, не дают ничего сказать. Только выполнить приказ, становясь той послушной Адой, какой Халид хотел видеть меня.
Но ничего другого сделать не получается, когда тело пронизывает желанием. Словно запустили вместо вен проволоку, а теперь тянут. Скручивают меня.
– Вот так. Послушная, - удовлетворённо вздыхает.
За спиной разносится короткий «вжух». А мне звучит курковым спуском. Не секунду раньше, чем между ног упирается член мужчины. Скользит по моему лону, раскатывая смазку.
– Прекращай со мной спорить, Ада. И тогда тебе будет хорошо.
– А если не перестану? Что тогда сейчас сделаешь?
Вместо ответа мужчина сильнее сжимает мои бёдра. До фиолетовых синяков, которые обязательно появятся на утро. А головка члена прекращает движение, упираясь выше, на моем анусе.
– Нет! Ты не…
– Тише, колючка, - успокаивающий шёпот касается шеи. – Не сейчас, ты не готова. Но я возьму тебя каждым способом. И тебе понравится, обещаю. Кончишь на моем члене в твоей охренительной заднице. И будешь просить ещё.
– Хватит. Болтать.
Трение пальцев на клиторе становится невыносимым. внизу всё горит и сжимается. Больно от ожидания, от того, что мужчина все ещё не во мне. А он лишь коротко смеётся перед тем, как толкнуться в меня.
С хлопком, входя
Как хотелось мне.
– Какая же ты узкая, - его дыхание даже не сбивается, хотя толчки ускоряются. – И тихая, охрененно тихая.
А я не представляю, как можно хоть что-то из себя выдавить. Всё внутри сжимается до точки, по которой Халид бьёт. Каждым движением задевает членом моё возбуждение.
Могу лишь учащенно дышать, прикусывая губу. Так, как это делал сам мужчина совсем недавно. С острой болью, пульсирующей на коже. удовлетворением, попыткой отвлечься.
Только не получается. Халид не позволяет ни на секунду отключиться, пробираясь одной ладонью под платье. Стону протестующе из-за того, что для этого ему приходиться убрать пальцы с клитора. И сразу возбуждение назад откатывает, не достигая пика.
И снова стону, не сдерживаясь, когда грубые пальцы так нежно ведут по груди. Обводят соски, задевают их, но больше ничего. Ни одного нужного прикосновения, и Халид прекрасно об этом знает.
– Попроси меня, колючка. Если хочешь кончить, нужно попросить.
– Нет.
Сама себе рою могилу. Ему ничего не мешает кончить и оставить меня опустошенную. Для этого моё желание не нужно. Лишь ещё раз сжаться, когда мужчина резко толкается.
Халид впивается губами в мою шею. Прикусывает кожу, втягивает её. А меня втягивает в непонятный вихрь, когда перед глазами туман. Ничего не видно, только пульс зашкаливает. Выбивает в голове, между ног, в каждой клеточке.
– Ты же хочешь, Ада. Так сжимаешь, так стонешь тихо. Хочешь ведь, до одури.
– Хочу.
– И чего ты хочешь?
– Тебя.
Финальный выстрел в голову вместе с тем, как пальцы сжимают клитор. Просто держат, пока член вколачивается в моё тело. И этого хватает.
Я кончаю с именем Халида, когда тело неконтролируемо дрожит. Я упала бы, да только мужчина крепко держит. Растягивает оргазм медленными толчками, пока снова не ускоряется.
Бормочет что-то, с проклинающим тоном. Пока не замирает, оставшись членом во мне. Руки мужчины бродят по телу, очерчивают каждый изгиб.
А затем всё пропадает, накрывает холодом. И тянущими ощущениями между ног, когда Халид отстраняется. Разворачивает меня к себе, самостоятельно поправляя моё платье.
– Ты спрашивала, что я сделаю, если снова будешь спорить, - надавливает подушечкой большого пальца на нижнюю губу, оттягивая. – И я предпочитаю метод кнута, Ада. Но ты была послушной и получишь свою награду.
– Я не за награду с тобой трахалась.
Сама не знаю, зачем огрызаюсь. Отвожу голову, избегая новых касаний. Я не одна из его девочек, с которыми Халид проводит свои ночи. И я не буду раздвигать перед ним ноги, чтобы получить какую-то безделушку.