Халид. Во власти врага
Шрифт:
– Не трогай меня, - заявляет, быстрым шагом возвращаясь к колчану. – Дай мне просто выиграть, Халид. А не потешайся на проигрышем.
– Твой выигрыш для меня выигрыш, колючка.
– И называть так перестань!
Ух, Аду несёт. И это прекрасно. Похожа на Немезиду, греческую богиню возмездия. Только крыльев не хватает, но она восполняет это тем, как вскидывает руки, сжимая стрелу.
– Я тебе не колючка, детка или как-то так. Я – Ада.
– Колючка до тех пор, пока не скажешь настоящее имя.
Девушка
– Ты идиотка или да? – интересуюсь, сжимая тонкое запястье. Знаю, что до боли и хруста, пока стрела не падает из ослабших пальцев. – Попытка убить меня? Неудачная.
– И не последняя. Не отпустишь меня – это повторится.
– Я готов рискнуть, колючка. А ты только что впустую потратила свою последнюю стрелу.
Глава 50. Ада
– Ада, ну хоть крошку съешьте.
Нигяр крутится вокруг меня, а я не знаю, как попросить её отстать. Спустилась на диван в гостиной, ни на кого не реагирую. У меня теперь послабления в строгом режиме. Передвижения по дому лишь в сопровождении Кемаля, но в комнате не запирают.
Что уже большой плюс.
– Я там плов приготовила.
– Спасибо, я не голодна.
Женщина что-то причитает, перекидываясь моим охранником непонятными словами. Но по интонации понятно, что жалуется на меня.
А я бы сама на себя кому-то пожаловалась. Меня до сих пор потряхивает после той стрельбы из лука. Два дня прошло, а меня всё не отпускает. Злюсь на себя, что так подставилась.
Среагировала на слова Халида, когда у меня был шанс обрести свободу. Всегда ведь славилась своим хладнокровием а работе. В детдоме причитали, что я дикий ребёнок. Словно остальные были другими.
Но на работе я научилась держать всё под контролем, чётко следовать указаниям Вадима. Шеф быстро научил меня тому, как сдерживаться и не творить лишнего. И он же поддержал меня в моей вендетте против Цербера, хотя и закрывал глаза.
Мол, справишься, тогда поговорим. Если умрешь, то никто дело заводить не будет. Справедливая сделка, которая мне всегда походила. Намного лучше, чем просто хранить всю тайну в себе.
А теперь….
– Я думал, мы решили проблемы с твоим питании.
Халид размеренным шагом входит в комнату, сбрасывая пиджак на кресло. Наклоняется, без предисловий касается двумя пальцами моего подбородка, приподнимая.
И тут же накрывает губы жёстким поцелуем. Давит, пока не впускаю горячий язык в рот, позволяя творить со мной всё. Сжимаю обивку дивана, словно это поможет не рухнуть на дно собственных желаний.
Тело реагирует привычной тягой между ног. Словно по щелчку перестраивается на новый лад. Что Халид вот
Сегодня застаёт в гостиной.
– Что за капризы с едой? – спрашивает, отрываясь от меня. – Новую игру затеяла?
– Я просто не хочу.
Лгу и не лгу одновременно. Желудок стягивает, напоминая, что за день я ничего не съела. Но голод – прекрасный мотиватор. Напоминание, от чего я пришла и чего смогла добиться.
И маленькая победа, которая мне так нужна. Если могу справиться с голодом, усмирить его и игнорировать, то с другими своими чувствами смогу так же поступить.
– Нигяр недостаточно хорошо готовит?
– Нет! – реагирую слишком бурно из опасения, что бедно женщине достанется из-за меня. – Пахнет вкусно, я всем довольна.
– Продукты не те?
– Всё то.
– Такого хрена ты мне мозги ебешь?
– Я… Что?
Смотрю на мужчину, который отходит к бару, разливая по бокалам арманьяк. Раздраженно опускает хрустальную крышечку графина на дерево, ругается себе под нос.
А я стараюсь понять его слова. Эти два дня я была настолько погружена в себе, что не реагировала даже на его приставания и свою реакцию. Отвечала так, как хотелось моему телу.
Не сопротивлялась, никакой иллюзии нежелания. Сдёргивала с него рубашку, закусывала губу, расправляясь с ремнём. Что-то происходило между нами и я полностью забывалась в этой страсти.
Пока у меня нет другого варианта на побег, я просто живу секундой. Без сожалений и раздумий.
А сейчас оказывается, что Халиду это не нравится.
Что милый, пленница надоедает, когда перестаёт сопротивляться?
– Я жду ответ, - протягивает мне бокал, который я без промедления принимаю. Мужчина поднимает мои ноги с дивана, чтобы сесть и опустить их на свои колени. – Ада.
– Я правда не понимаю, что не так. Разве не этого ты хотел, чтобы я не спорила?
– В мои желания точно не входила твоя голодовка.
– А если она продлится? Если я не буду есть до тех пор, пока ты меня не отпустишь?
– Я запихну в тебя еду насильно.
Никакого другого ответа я от него и не ожидала. Как всегда, честно и жестко. Радикально противоположно тому, как его пальцы скользят по щиколоткам. Обводят косточку, забираются под край длинного платья.
– Я не голодаю, Хал. Просто, считай, это проверкой собственного духа.
– Хал? – единственное, на что он обращает внимание.
– Раз ты меня зовёшь Адой или колючкой, то я буду звать тебя Халом.
– Зови.
Халид отвечает совсем не так, как я ожидала. Ни грани злости на лице, сплошное равнодушие. А мне так хочется вывести его на эмоции. Увидеть хоть проблеск того, что хвалённая выдержка трещит по швам.