Хамелеон 5

Буланов Константин Николаевич

Случившееся сражение хоть и не шло в сравнение с Ютландским[1] по количеству участвовавших в нём кораблей, однако было едва ли менее важным в геополитическом значении и ничуть не менее кровавым. Потеряв еще три устаревших линкора типа «Куин Элизабет», как потопленными, так и выбросившимися на берега Кипра, англичане технически проиграли, поскольку со своей стороны смогли добиться лишь двух побед над линейными кораблями итальянцев. Причем один из них добила через два дня подводная лодка «Эрдж», когда тот, сильно поврежденный, вели под конвоем к родным берегам. Но все остальные итальянские линкоры получили столь тяжелые повреждения, что обещали провести в ремонте не менее года. Соответственно, будучи полностью выключенными из дальнейшего противостояния на всё это время. Тогда как британцам нашлось, чем заменить понесенные потери, что,

даже после поражения в битве, фактически сделало их «хозяевами Средиземного моря». Пусть и балансирующими на канате натянутом над установленными внизу кольями. Ведь новые линкоры, взамен утерянных, англичане могли получить никак не ранее 1946 года, когда виделось возможным достроить «Вэнград» уникального проекта и два из четырех заложенных линкоров новейшего класса «Лайон». Тогда как итальянцы могли вернуться с новыми силами уже в 45-ом. Вот и пришлось островитянам резко стать более договороспособными в общении с Москвой. Ибо надеяться на заступничество со стороны американцев не приходилось вовсе. Те, как всегда, были себе на уме, дожидаясь, когда ситуация станет откровенно выигрышной для них.

Долго ли, коротко ли, но к началу марта 1944 года Москва с Лондоном и «Парижем в изгнании» смогли договориться о своём взаимодействии на Ближнем Востоке. Как бы британцы с французами ни желали не допускать туда советские или же просоветские войска, складывающаяся на фронтах и в тылу ситуация требовала срочного привлечения к боям сильного союзника. А те же заокеанские кузены, хоть и поставляли Великобритании стратегическое сырье и технику с боеприпасами, отнюдь не спешили бросаться с разбегу в европейские разборки, дабы не расшибить себе лоб. Как это было всегда, каждый хотел половить рыбку в мутной воде, но никто при этом не желал становиться приманкой. Вот и выжидали, что СССР, что США, тая надежду, что главный удар примет на себя визави. Разве что цена вступления в схватку была у них очень уж разная.

А тем временем в Турции, Иране, Ираке, Египте и в бывших французских колониальных владениях вовсю зрели и даже приводились в действие антибританские заговоры среди местных военных, политических и религиозных элит. Естественно, не без прямого влияния из Берлина. Что заставляло англичан отвлекать на охранные функции и для борьбы со всевозможными повстанцами не менее 100 тысяч своих солдат. Вот их-то уже в мае месяце и сменили поляки и числа тех, кто был интернирован советскими войсками еще в 42-ом году или же остался проживать на советской территории, но не выявил желания сменить прежнее гражданство. А таких набралось под полмиллиона человек!

Но поскольку Польша официально всё ещё находилась в состоянии войны с Третьим рейхом, а СССР желал как можно дольше сохранять свой нейтралитет, так называемую «Польскую армию генерала Андерса» формировать пришлось на территории занятого англичанами Ирана. Именно туда из СССР всего за один месяц переправили будущих солдат и офицеров формируемой армии, а после начали доставлять и форму с вооружением. Естественно, передавая то, чего было не так жалко лишиться — винтовки Мосина, пулеметы Льюиса и Максима, в том числе зенитные, старые 76-мм и 45-мм пушки с 50-мм минометами. В общем, всё то, что передавалось из войск на мобилизационные склады по мере получения более нового вооружения.

Правда танки с автомобилями им достались английские и американские, против чего Советский Союз совсем не возражал. Чего-чего, а этого добра, что называется, самим недоставало. Ведь технику не только изготавливали, но и списывали тоже ежегодно. Плюс запчастей для устаревших и сильно изношенных Т-26Э производили явно недостаточно, что самым пагубным образом сказывалось на боеспособности танковых полков большого числа стрелковых дивизий. Особенно кадрированных, где некому было должным образом заботиться о боевых машинах. А ничего иного «чужакам» никто отдавать и не стал бы. Впрочем, даже они были бы много лучше тех пулеметных легких танков Mk-VI и аэротранспортабельных «Тетрархов», что передали с барского плеча полякам англичане.

На их фоне «Испанский республиканский экспедиционный корпус» выглядел породистым арабским скакуном, которого кто-то вдруг решил сравнить с побитым жизнью осликом. Хотя, опасаясь не самых прямых рук испанских солдат и слишком большого количества песка, самозарядных винтовок, как и техники с дизельными двигателями, им не дали тоже. Но даже уже повоевавшие Т-54 со 122-мм танковыми

гаубицами и шушпанцеры на базе полноприводных ЗИС-ов являлись для испанцев великолепным подспорьем. Впрочем, как и новейшие зенитки, с орудиями ПТО и дивизионной артиллерии. Не говоря уже об авиации — что истребительной, что штурмовой. И, что было немаловажно, всё это «богатство» доставлялось советскими судами и кораблями прямиком в Порт-Саид, поскольку сам Египет до сих пор оставался нейтральной страной, не смотря на то, что его территория уже свыше года являлась полем боя сцепившихся друг с другом европейских держав. Доставлялся под столь солидной охраной, что никто попросту не рискнул предпринять каких-либо провокационных действий против советских конвоев. Больно уж солидно выглядели пришедшие с Балтики линкор «Советский Союз», линейный крейсер «Кронштадт» и его брат-близнец «Севастополь». Можно было даже сказать, что после прошедшего итало-английского морского линейного сражения, в Средиземном море ни у кого не осталось достаточных сил, чтобы противостоять на равных этим трем советским стальным гигантам. Прикрытым, к тому же, двумя десятками легких крейсеров и вдвое большим количеством эсминцев.

Естественно, переводился этот корпус на столь уникальный для СССР театр боевых действий, не только в целях недопущения немцев с итальянцами к аэродромам, откуда виделось возможным достать советские нефтеносные районы. В ничуть не меньшей мере ему предписывалось приковывать к себе никак не меньшее количество вражеских сил, дабы те не оказались вовлечены в непосредственную войну с СССР.

А эта самая война уже витала в воздухе. Приняв к вниманию все за и против, Политбюро ЦК ВКП(б) пришло к мнению, что разыгрывать карту якобы имеющегося атомного оружия будет слишком опасно для страны. Опасно в том плане, что излишне напуганные англосаксы вполне себе могли попросту договориться с не менее перепугавшимися немцами, да и ударить совместно со всех сторон, привлекая для этого еще и японцев вдобавок. Тогда как воевать против вообще всего мира в планы Москвы отнюдь не входило. Потому, на очередном военном параде в честь 1 мая были продемонстрированы лишь пара сотен модернизированных Т-54М и столько же новейших общевойсковых Т-44, тогда как все остальные силы спешно готовились к отражению атаки потенциального противника по всей протяженности западной границы СССР.

Стоило только земле полностью просохнуть, как с мест постоянной дислокации устремились в полевые лагеря десятки тысяч танков, артиллерийских орудий и прикрывающих их всех зениток. Миллионы красноармейцев оказались направлены на рытьё тысяч километров траншей, как на ближайших для себя позициях, так и в промежутках между фортами и ДОТ-ами на достроенных укрепрайонах близ Минска и Киева. Разлетались по полевым аэродромам и самолеты. Призывались в кадрированные части сотни тысяч резервистов из числа недавно прошедших срочную службу. Эвакуировались вглубь страны, как неблагонадежные лица из числа жителей приграничных территорий, так и семьи военнослужащих, дабы те уж точно не отвлекались на вопрос спасения своих жен с детьми. Передавались непосредственно в войска со всех возможных складов, как топливо с боеприпасами, так и продовольствие с медикаментами. Что, естественно, никак не могло укрыться от взора разведки Третьего рейха.

И потянулись через границу десятки разведывательных самолетов, которые, к удивлению Берлина, начали просто-напросто бесследно пропадать. Лишь с малой части подобных бортов успевали получить короткое сообщение об атаке со стороны советских истребителей, после чего наступала тишина. Причем со стороны самого СССР не выдвигалось вовсе никаких претензий. В Москве делали вид, будто вообще ничего такого не происходило — ни нарушения границы СССР, ни перехвата самолетов-нарушителей советской авиацией, наводимой на «будущие жертвы» с установленных тут и там радарных станций.

Казалось бы, прошло всего 3 года дополнительного мирного времени, а боеспособность и вообще техническое оснащение войск СССР перешагнуло на совершенно новый уровень. Мало того, что отныне каждый танк и каждый самолет был оснащен радиостанцией, так эти самые радиостанции уже понемногу начали появляться даже в стрелковых ротах, заменяя собой громоздкие полевые телефоны. Это удалось выкупить у США лицензию и два завода по производству портативных раций: Моторола SCR-300 и Моторола SCR-536 — той самой знаменитой первой уоки-токи, которую можно было держать в руке, как телефонную трубку.