Хамелеон 5
Шрифт:
То, что немцы до сих пор использовали в боях своих старичков Т-III и Т-IV, что теоретически могли быть поражены огнем из сорокапятки, совсем не означало того, что у них не имеется достойной замены данных танков. Те же Т-V «Пантера» и Т-VI «Тигр» или же какие-нибудь их аналоги просто обязаны были появиться на вооружении Вермахта в последние год-два. Как полагал Геркан.
Хотя при этом он всё еще не терял надежды, что их «небольшая диверсия» с демонстрацией Т-120 удалась, и в Германии пошли по пути создания своего аналога подобного мастодонта в ущерб новому достойному общевойсковому танку. Но, поскольку, надеяться и точно знать — это две большие разницы, приходилось становиться сторонником перестраховки. Тем более, что та же ЗИС-2 была сравнительно лёгкой и могла транспортироваться, как всеми легкими артиллерийскими тягачами, так и четверкой не самых сильных лошадей, каковые до сих пор являлись главной тягловой силой
С другой же стороны, введение нового калибра солидно так порушило наполнение арсеналов унитарами к существующим системам. На дворе уже был самый конец 1943 года, а снарядный голод до сих пор не отпускал РККА, как, и 15, и 10, и 5 лет назад, натурально превращаясь в этакую непреодолимую системную проблему. Дело даже дошло до того, что все Т-54 первых серий так и не стали перевооружать на 100-мм орудия, поскольку снарядов и выстрелов к 122-мм гаубицам имелось в загашнике куда больше, нежели «соток».
— Да. Помню. Вы часто не сходились во мнениях, — подтвердил Иосиф Виссарионович, что держал руку на пульсе «артиллерийского вопроса». — Но если дело не в разности взглядов, то в чём же?
— Я ведь проверял не только танковые и моторизованные части, товарищ Сталин. Бывало, заезжал и в артполки, где эксплуатировали артиллерийские тягачи. И видел в большинстве из них ну очень удручающую картину, — аж показательно покачал головой краском. — Не хочу ни на кого показывать пальцем, однако по чьему-то недосмотру, а то и по прямому приказу, в орудийных и гаубичных дивизионах оказались перемешаны орудия старых систем с новейшими.
— Это является проблемой? — всегда старавшийся вникать в технические характеристики новейших образцов вооружения Сталин не обладал достаточной компетенцией в этом вопросе, чтобы видеть незаметные на первый взгляд недочёты ведущегося перевооружения войск.
— Еще какой! — аж фыркнул Александр. — В итоге получилось, что одна батарея может выдвинуться к точке развертывания на моторной тяге и быть на месте уже час спустя, тогда как остальные батареи дивизиона будут медленно и печально плестись туда же на лошадиной тяге. Что займет у них часа четыре, если не все пять. Как результат — главная ударная мощь дивизии, либо полностью лишается своей целостности, либо в полном составе тащится со скоростью самого медленно тягаемого орудия, и катастрофически отстает, что от танков, что от пехоты, — нарисовал он уж очень неприглядную картину, которая, увы и ах, действительно являлась реальностью для многих стрелковых дивизий Красной армии.
— Но так ведь дела обстоят не везде? — уточнил «лучший друг физкультурников», параллельно набивая табак в свою курительную трубку.
— Не везде, — не стал отрицать очевидного факта Геркан. — Бывало и такое, что в полку вовсе не обнаруживалось работоспособных артиллерийских тягачей при солидном насыщении новейшими гаубицами и пушками, которые вынужденно таскали в упряжках. Или же наоборот — полки со старыми системами полностью переводились на автомобильную и тракторную тягу, которая им почти и не нужна в силу ограничения семью километрами в час максимальной скорости буксировки самих устаревших орудий. И чем это является — банальной неразберихой в масштабах всей армии или же чьей-то очень хитрой диверсией на высочайшем уровне, я вам точно сказать не могу. Но берусь утверждать, что подобное положение вещей самым пагубным образом сказывается на подвижности наших «богов войны». А ведь всей артиллерией у нас до недавнего времени напрямую заведовал Григорий Иванович Кулик.
— И это тоже проверим, — шумно втянув носом воздух, Иосиф Виссарионович выдохнул клубы табачного дыма. — Но прежде, товарищ Геркан, проверим вас, — достав трубку изо рта, ткнул он мундштуком в сторону вечернего визитера. — Очень хорошо проверим.
— Я понимаю и готов! — тут уже сама сложившаяся ситуация требовала от него подняться со стула и вытянуться словно на построении.
— Не спешите. Не прямо сейчас, — слегка осадил Сталин проявившего излишнюю ретивость гостя. — Прежде расскажите в общих чертах, как вы пришли к мысли, что подозреваемые вами персоны работают именно на структуру Харона, а не на кого-нибудь иного.
— Вы понимаете, чтобы ответить на данный вопрос, сперва следует определить, к чему вообще стремится этот самый Харон, — задумчиво произнес так и продолживший тянуться краском. — Не знаю, прав я в своих измышлениях или нет, но, как мне видится, его целью является втягивание Советского Союза в войну с Германией. Что, с одной стороны, ныне полностью отвечает чаяниям англичан. То есть мы можем констатировать, что Харон работает на Лондон, — озвучил он своё первое предположение. — С другой же стороны, через меня предоставляли такие подсказки, которые каждый раз приводили к развитию нашей собственной военной промышленности. Что всякий раз увеличивало наши шансы на победу.
— А как же с этим стыкуется ваше опасение насчёт расположения войск Западного ОВО? — вновь задал очень правильный вопрос глава государства, попав, что называется, не в бровь, а в глаз.
— Тут я опять же могу только предположить, что в самом Хароне нет единого мнения на наш счёт, — пожал плечами Геркан. — Кто-то, следуя линии, максимально отвечающей потребностям англичан, предположительно, курирует Павлова и еще кого-то из высшего командного состава РККА. И вот они желают нам именно что долгой кровавой войны. Но никак не проигрыша! — уточнил немаловажный момент Александр. — Ибо теперь лишь СССР остался той единственной силой в Европе, что способна остановить победное шествие фашистов. Сами британцы уже точно не смогут, ни справиться, ни договориться с Гитлером. Упустили они своё время. Зато, отсидевшись на своём острове, они впоследствии с превеликим удовольствием приберут к своим рукам то, что останется от нас и Европы, когда мы максимально ослабим друг друга. Ведь пока мы с немцами будем растрачивать свои силы, перемалывая войска в грандиозных сражениях, англичане лишь будут накапливать свои. И тут как раз вполне логично вписывается в общую картину полная потеря нами в первые же дни войны шести армейских корпусов в Белостокском выступе. Смертным приговором для нас это не станет, но минимум на год продлит ход боевых действий, поскольку позволит противнику очень быстро прорваться, как к Киеву, так и к Минску, обойдя все выстроенные укрепрайоны. К примеру, вот здесь, — провел он карандашом линию вдоль железной дороги Брест — Гомель, где как раз шла граница зон ответственности Западного и Киевского ОВО. — Тут у нас как будто специально создан коридор шириной под полсотни километров и протяженностью вглубь нашей территории почти в триста. Коридор, где не имеется ни одной дивизии. Лишь те части, что стоят на самой границе. А дальше… Заходи, кто хочет, делай, что хочешь! Никто не помешает! — провел он жирные стрелки от Гомеля точно в тыл Минску и Киеву. — Возвращать же эти города назад мы потом замучаемся. Я уже не говорю о том, каких жертв нам это будет стоить, что в военном, что в гражданском, что в политическом плане. Но, даже при таком негативном гипотетическом развитии событий, здесь и сейчас я готов ответственно заявить, что в конечном итоге мы раскатаем германские войска в тонкий блин. Даже если они нанесут свой первый неожиданный удар и умудрятся при этом уничтожить прямо в парках и на аэродромах подавляющее большинство боевой техники и самолетов в приграничных округах. А они, не будь дураками, несомненно, это и сделают, коли решатся на такую смертельную авантюру, как война с Советским Союзом.
— А чего же, по вашему мнению, желает другая часть сотрудников Харона? — жадно всасывая табачный дым из трубки, поинтересовался аж посеревший лицом Иосиф Виссарионович. А кто бы на его месте не посерел, увидев, что всё, им создаваемое на протяжении многих десятилетий, уже фактически подготовлено к обвалу, словно карточный домик? Во всяком случае, нарисованное на скорую руку на карте положение войск об этом попросту кричало. И ведь далеко не один Геркан ему указывал на именно такое положение вещей. Тот же генерал армии Мерецков, заместитель начальника Генерального штаба РККА, недавно заявлял на совещании с членами Политбюро о неизбежности скорого нападения Германии.
— Как я ранее уже говорил, они все желают начала нашей драки с немцами. Но вторая половина, судя по всему, стремится сделать так, чтобы мы отделались малой кровью и победили быстрее. Почему? Кто же их знает! Может сентиментальными стали на старости лет, ведь если во главе Харона действительно стоят бывшие царские офицеры разведки, возраст у них должен быть уже предельный. И под конец своего жизненного пути желают как-то облегчить участь своей давно покинутой родины. А может просто отстаивают интересы не Лондона, а Парижа. Ведь французам власть англичан над всей Европой совсем не сдалась. С нами же их нынешнее правительство в изгнании, возможно, полагает реальным договориться. Это ведь не мы, а англосаксы фактически взяли в заложники их политиков, их банкиров, их флот, часть их колониальных владений. При этом прежде фактически сдав всю территорию Франции немцам. То есть французам имеется, за что сердиться на таких своих союзников.