Хамелеон
Шрифт:
— Думаю, ей лучше пока оставаться у тебя.
Эйджелтянин, проводя тонкими пальцами по серебряному ободу чаши, в которой бесконечным разноцветным водоворотом струилась вода, спокойно согласился.
— Это будет безопасней. Пока.
— Выяснил что-нибудь о Дарке?
— С Дипа им было сделано всего два запроса. Один — во всемирный фамильный справочный центр. Второй… — эйджелтянии сознательно помедлил, и Сэм закончил:
— На Афрон.
— На Афрон.
— Куда
— В Высокий Совет.
— Совет губернаторов? — Сэм сцепил на животе руки и уставился в пространство. — Звонок был сделан кому-то лично?
— Официально-анонимно. Любой из членов Совета мог получить сообщение.
— И что же Высокому Совету надо от старухи Алисы?
Эйджелтянин не отрывал взгляда от водоворота.
— Думаю, ты лучше меня знаешь цели и характер этого Совета.
— Если только она не пропавшая наследница… нежелательная для кого-то наследница…
— Или если она что-то знает, — предположил эйджелтянин. Сэм взглянул на него подозрительно.
— А что знаешь ты?
— То, что знаю я, я никогда не расскажу вокеру. Она была… — эйджелтянин помедлил, — добра. И я не желаю, чтобы ты ее обижал.
— Я тоже этого не желаю. Не веришь?
— Верю тебе, но не вокеру.
Теперь помолчал Сэм.
— Это одно и то же.
— Неужели? Когда дело дойдет до твоих клятв, какую из них ты выберешь — ту, что принес раньше, или ту, которую дал себе сам? Ты сам это знаешь?
Сэм глядел на него с иронией:
— Если хочешь, чтобы тебя поняли, эйджелтянин, говори на всеобщем языке.
— Я сказал то, что ты не хочешь или пока не можешь понять, и потому разговор наш бесполезен, как вообще бесполезны разговоры с вокерами. Иди и делай то, что ты сделаешь.
Алиса долго стояла за его спиной — пока хозяин не пожелал заметить ее присутствие.
— Входите, леди, — сказал эйджелтянин, не оборачиваясь.
— Вообще-то, я уже вошла, — проворчала она. Он толкнул кресло так, чтобы оказаться к ней лицом. При этом его руки, прикрывающие Глаз, лежавший все в той же прозрачной чаше, даже не шевельнулись. Алиса подошла, двигаясь по возможности бесшумней, словно опасаясь кого-то разбудить. Эйджелтянин чуть развернул ладони, чтобы она могла видеть слабо мерцавший Глаз. Некоторое время она зачарованно разглядывала его. Потом потянулась — коснуться — и замерла, испуганно взглянув на эйджелтянина. Тот спокойно смотрел на нее своими удивительными глазами.
— Вы хотели… — Алиса сглотнула — говорить мешал подступающий к горлу комок. — Вы хотели, чтобы я его вылечила, да?
Эйджелтянин хранил молчание, но веки его медленно опустились и так же медленно поднялись вновь.
— Но это… — она беспомощно развела руками. — Это не в моих силах. Вообще не в человеческих силах!
— Я знаю, — шепнул он. — Я знаю.
Он потянулся, коснулся пальцем лба Алисы, потом ее груди. Она непонимающе смотрела на него.
— Он поделился с вами, — с почтением сказал эйджелтянин. — Теперь и в вас есть его частица — так же, как в любом из Хранителей. И это делает вас одной из нас. Пока жив хотя бы один Хранитель, он всегда придет вам на помощь. Я тоже хочу принести вам свою благодарность. Чего бы вы хотели?
— Я? — переспросила Алиса.
Эйджелтянин спокойно смотрел на нее.
— Все, что хотите, леди. Я сделаю это.
Все в детстве мечтали о волшебной палочке. Но что бы вы загадали, если б она так внезапно появилась у вас в руках? С одним желанием… всего с одним желанием.
Она протянула руку и почти коснулась Глаза. Пальцы ощутили тепло, легкое покалывание, слабое дуновение… или дыхание?
— Вы знаете, — отозвалась она рассеянно.
— Я знаю, но хочу, чтобы вы произнесли это вслух.
По-прежнему держа руку над Глазом, она подумала, что это похоже на приведение присяги над библией.
— Мне не нравится, когда рядом со мной гибнут люди — а я даже не знаю, почему. Верните мне память.
Пауза. Эйджелтянин не сводил с нее глаз.
— Вы действительно этого хотите?
— Да.
Алиса ощутила легкую дурноту — похоже, сейчас она выбрала одну из дорог. Опять, как в волшебной сказке: направо пойдешь — смерть свою найдешь, налево… как там дальше? Наверняка не чище…
— Ну что ж, — сказал эйджелтянин, опуская веки. — Вы выбрали. И я выполню ваше желание, хоть это и принесет вам боль.
Эйджелтянин открыл дверь и произнес — громко и почтительно — словно дворецкий:
— Леди, к вам гости!
Алиса вскинула голову.
— Что, Сэм, наконец, заявился?
Это был не Сэм.
Людей оказалось так много, и вошли они так стремительно, что у нее сразу закружилась голова. Судорожно цепляясь за поддающиеся подлокотники кресла, она поднялась.
— Что…
— Это она? — отрывисто спросил старший из вошедших — седой тяжеловесный мужчина, возрастом немногим ее младше.
— Да.
Мужчина склонил голову набок, рассматривая Алису.
— Ничего похожего!
— Разумеется, — отозвался эйджелтянин от двери. — То же самое говорилось и в сообщении искателя, не так ли?
Алиса изумленно оглядывалась: на нее смотрели так странно… Лишь лицо хозяина было по-прежнему непроницаемо-безмятежным.
— Что это еще за чертовщина? — поинтересовалась она, рукой обводя окружавших ее мужчин. — Похоже на выставку-продажу…