Хамза
Шрифт:
– Ползут, - сообщил наконец Бешим после очередного своего рейса, - везде ползут, ругаются между собой: почему у красных темно?
– Боязно, значит, на темноту идти, - удовлетворенно заметил Степан.
– Но ничего, всё равно придут. Водичка-то, она притягивает...
– Он толкнул локтем лежащего рядом Хамзу.
– Слыхал? Боятся... Наполовину тем самым себя уже ослабили. Да ещё друг наш Азизбек, когда увидел, что мы костры потушили, голову себе, наверное, ломает: какое такое секретное оружие?
Хамза напряжённо всматривался в темноту.
– На войне самое главное - мозги противнику набекрень поставить, чтобы
Несколько минут всё вокруг было пронизано звенящей тишиной.
– Товарищ Соколов, - шёпотом передали из цепи, - неподалёку они уже...
– Внимание!
– тихо скомандовал Степан, и по всей круговой цепи, повторяемая младшими командирами, пошла его команда.
– Приготовились!..
Резко поднявшись во весь рост, он выстрелил из обеих ракетниц одновременно и тут же упал на землю.
На всю жизнь запомнил Хамза эту картину - все басмачи, ползшие по склонам барханов вниз, к роднику, задрав головы, смотрели только вверх, следя за взлётом и падением двух ракет - красной и зелёной, осветивших барханы, как днём.
И в эту секунду по ним ударили из темноты сразу все пулемёты, все винтовки.
Вскочив, басмачи бросились назад по ярко освещённому, вскипающему свинцом песку, сбиваемые с ног очередями и залпами, оставляя убитых и раненых. Эффект был невероятный, превосходящий все ожидания.
– Прекратить! Не сметь!
– бесновался на гребне бархана Азизбек.
– Всех расстреляю!
– Он был потрясён, ошарашен.
– Это ракеты! Обыкновенные ракеты!
– надрывался Азизбек.
Степан энергично отдавал команды бойцам своего отряда:
– Собирайте оружие... Разбивайте пленных на группы... И скорее, скорее!..
На рассвете от отряда Азизбека приехали парламентёры и сказали, что аллах хочет, чтобы все они перешли на службу в Красную Армию. И ещё, если, конечно, на то будет воля аллаха, - они хотели бы получить немного воды.
– Где Азизбек?
– спросил Соколов.
– Мы его расстреляли, - ответили парламентёры, - он был против воли аллаха.
– Привезите тело, - потребовал Степан.
Через полчаса он убедился, что парламентёры говорили правду.
– Ну и правильно сделали, - сказал Соколов.
– Закаспийское правительство вообще было создано против воли аллаха. Пророк Магомет что говорит? Всякая власть от бога. А в Туркестане сегодня существует только одна власть - Совет Народных Комиссаров.
После этого он объявил условия капитуляции: сдать всех лошадей и всё оружие; в Красную Армию бывшие басмачи будут приняты в ближайшем населённом пункте, где есть Совет рабочих и солдатских депутатов; до этого населённого пункта придётся следовать в качестве пленных.
Парламентёры согласились.
– Берите воду, - сказал Степан.
– Даю вам полдня сроку на похороны своих убитых. Выступаем вечером.
В суматохе сборов Соколову всё никак не удавалось поговорить с Хамзой.
Он нашёл его в группе актёров. Хамза разговаривал с Кары Якубовым.
– Степан Петрович, а вы просто прирождённый артист!
– восхищённо защёлкал языком Кары Якубов.
– Такого зрелища, какое было здесь, не увидишь, пожалуй, ни в одном театре мира.
– Война из людей артистов делает, - сказал Соколов.
– Недаром в газетах пишут - на театре военных действий...
– Театр войны - жестокое зрелище, - задумчиво произнёс Хамза.
–
Степан отвёл Хамзу в сторону.
– А чего такой невесёлый?
– Есть причина.
– Какая?
– Мне не хотелось бы говорить об этом...
– Не стесняйся, выкладывай.
– Это была опасная инсценировка, Степа, - вздохнул Хамза.
– И Азизбек мог обратиться к своим людям от имени аллаха...
– Не поверили бы!
– рубанул воздух рукой Степан.
– Ты посмотри на этих бывших басмачей... Кто они? Голь перекатная... Халаты рваные, сёдла обтрёпанные!.. А у Азизбека рожа холеная и бешмет из тонкого сукна... Я это сразу приметил, когда он к нам подъезжал... Даю, говорит, вам один час времени... А ребята его через час ни гугу, не захотели лоб под пули подставлять. Вот тут-то я и стал соображать, как их умом взять, а не силой. Если, думаю, классовый состав банды неоднородный, значит, им Азизбек с его Закаспийским правительством - как зайцу пятая нога...
– Всё правильно, Степан, но нельзя забывать, что на Востоке имя аллаха...
– Да ведь ты же сам мне говорил, - перебил Хамзу Степан, - что аллах - он за бедных, за справедливое общество?.. Это у нас в Фергане басмач - сытый, из байских сынков, из богатеньких! А эти, которые на нас шли, - из бедняков или середняков, их на газават почти насильно мобилизовали! Так если к нему, к здешнему басмачу, от имени аллаха обратиться, кому он поверит? Мне, представителю власти рабочих и крестьян, или Азизбеку - представителю баев и господ? Зачем ему в рваном халате на газават идти против таких же, как он сам? Мы ему новый халат хотим дать, а Азизбек последний норовит снять... Ты думаешь, они не соображают? Соображают. Азизбека-то шлёпнули, а к нам пришли. Вот и кумекай теперь - не прав я был или прав, когда обратился к ним от имени аллаха, милостивого и милосердного?
2
Заслуги Алчинбека Назири в революционном движении в Ферганской долине были широко известны и общепризнанны.
Особенно памятно было всем его героическое участие в выборах в Учредительное собрание в Коканде.
Этот высокий акт гражданского мужества, едва не стоивший ему жизни, позволил Алчинбеку Назири стать одним из руководителей союза трудящихся мусульман города. На этом посту он успешно боролся против мухтариата и всемерно способствовал победе Советской власти над автономистами.
После окончательного разгрома мухтариата Алчинбек Назири вступил в партию. Когда в городе Фергане (бывшем Скобелеве), в связи с новым административным делением, был создан ревком вилайета, его направили туда заместителем председателя, что соответствовало должности заместителя председателя губисполкома.
Естественно, на новом месте Алчинбек не забывал про старых друзей. Например, в Фергане организовали первую советскую трудовую школу. Директором школы Алчинбек рекомендовал друга юности Хамзу Ниязи, одного из зачинателей прогрессивной детской педагогики ещё в предреволюционные годы. Безусловно, ничего предосудительного в этом не было, но злые языки начали поговаривать, что товарищ Назири, мол, иногда предпочитает приятельские отношения деловым качествам (а кто их не предпочитает иногда?).