Ханьданьская подушка
Шрифт:
Светило. Ш-ш. Господин премьер-министр еще спит. Первый врач. Несомненно.
Второй врач. Несомненно.
Светило. Пока он не проснулся, коллеги, нам нужно принять весьма ответственное решение. За-акрываем глазки, шарим вокруг ручками... Так-так... Хоп, что-то нашли.
Первый и второй врачи. Несомненно. Несомненно.
Светило (открывает глаза). По-моему, это яд.
Первый и второй врачи. Гениально! Несомненно!
Светило. Таким образом, уважаемые коллеги, к глубокому нашему сожалению, летальный исход, видимо, неизбежен. Как вам известно, я придерживаюсь теории
Первый врач. Профессор, я полностью согласен с вашим заключением.
Второй врач. У нас на факультете все - страстные сторонники вашего гениального открытия.
Светило. Итак, коллеги, результаты консилиума неутешительны. Наш дорогой премьер-министр, любимый всеми нами Дзиро выпьет яд. Другого выхода нет.
Первый врач (обращаясь ко второму). Научное обоснование сомнений не вызывает.
Второй врач. О да. Согласно нашей славной традиции, врачебная этика неподвластна соображениям политики.
Светило. Весьма рад, что вы разделяете мою точку зрения. Для нашей страны наступает время решительных действий. Эпохе промедлений и спящих правителей - конец. Господин премьер-министр всю свою политическую карьеру, все три года, спал, не просыпаясь. В эту государственную тайну посвящено всего несколько человек из ближайшего окружения диктатора. На публичные выступления вместо него выпускали двойников. Благодаря этому удавалось удерживать власть в стране. Так предусмотрительная хозяйка, отправляясь по делам, запирает бриллиантовые серьги в сейф, а взамен надевает стекляшки.
Первый врач. Вот это да!
Второй врач. Как красиво вы говорите, профессор! Какое счастье быть вашим учеником!
Светило. Однако время масок и мистификаций прошло. Наша родина отправляется в поход, махина тронулась, ее не остановить. И сердце, источник нашей мощи, - не премьер-министр и не его окружение. Это наша доблестная молодежь! Ее единство и сплоченность!
Первый врач. Я преклоняюсь перед вами, учитель.
Второй врач. Вот оно - гражданское мужество подлинного
ученого.
Светило. Да, махина тронулась. И диктатор-соня нам теперь не нужен. Пусть умирает.
Первый и второй врачи аплодируют. Дзиро приподнимается на постели.
Дзиро. Эй! Эй, вы! Вы что там делаете?
Светило. Господин премьер-министр, вам нужно попрощаться с родными и близкими. Впустить членов семьи и друзей!
Входят Красавица, танцовщицы, секретарь. Все в трауре. Рассаживаются вокруг постели и скорбно молчат.
Дзиро. Вы что все, чокнулись? Чего языки-то проглотили? Эй! (Толкает одну из танцовщиц.) Ты почему плачешь? Обидел кто?.. Дурдом какой-то!
Светило. Попрощаемся с нашим любимым премьер-министром.
Все склоняются в прощальном поклоне.
Дзиро. Опять застыли, как неживые. Эй, жена,
Светило. Стакан воды.
Первый врач. Извольте.
Светило. Вам надо выпить это лекарство.
Дзиро. А что это?
Светило. Залпом. Раз-два - и готово. А мы все проводим вас в последний путь.
Дзиро. Ну и шуточки. Мне умирать еще рано.
Светило. Не упрямьтесь. Встретьте свой последний час достойно.
Дзиро. Вот пристал! Я же тебе сказал: умирать мне ни к чему.
Светило. Ваше превосходительство, не забывайте, кто вы. Не заставляйте всех нас страдать и мучиться.
Дзиро. Да я жить хочу! Почему вы не остановите этого маньяка? Истуканы бездушные! Вот вы какие, женщины, - реветь ревете, а помощи от вас не дождешься!
Светило. Не стоит в этот торжественный миг дурно отзываться о своих дамах. Берем стаканчик и быстренько выпиваем.
Дзиро. Как бы не так. Да пошел ты...
Светило. Увы, вижу, сцена будет тягостной. Не беспокойтесь, господа, я сумею убедить больного. Оставьте нас вдвоем. Понимаю, что вам хотелось побыть с премьер-министром в последние минуты его жизни, но ничего не поделаешь. Положитесь на меня. (Все прочие удаляются.) Уф! Слушай, Дзиро, я тебе сейчас все объясню, только не перебивай. Мы все - духи, некогда обитавшие в городе Ханьдань. Ну, это ты, наверное, и сам сообразил. Наша подушка - это подушка познания. Тому, кто уснет на ней, пригрезится целая жизнь - да такая, что начисто отобьет вкус к убогой реальности. Так было всегда, с самой древности. Спящий за считанные минуты - еще и каша не успела бы свариться - проживал во сне чудесную жизнь. По-настоящему проживал. В самом конце, когда он становился повелителем земли и моря, ему подносили эликсир вечной молодости и бессмертия. Порядок такой, понял? И подношу это снадобье всегда я. Ну так чего же ты уперся? Ты ведь от жизни никакой радости не получаешь. Тебе же на все наплевать. Даже во сне ты отворачиваешься от всего, что может дать человеку жизнь. Я за тобой внимательно наблюдал.
Дзиро. Ты мне, дед, голову не морочь. Уж хоть во сне-то я могу быть свободным? Хочу - живу, хочу - не живу, не твое дело.
Светило. Но мы столько для тебя сделали. Где же благодарность?
Дзиро. Плевать мне на благодарность.
Светило. Зато мне не плевать. Такого нахала в жизни не встречал! Попробуй втолкуй ему, что человеческая юдоль - суета и тлен! В конце концов, я серьезным делом занимаюсь, а он... Не-ет, голубчик, мы тебя живым не выпустим - ни в коем случае. Я свой долг выполню!
Дзиро. Да не хочу я умирать, ведь сказано же.
Светило. Ты сам себе противоречишь! Где логика, где?!
Дзиро. О чем это ты?
Светило. Ты же сам говорил, что приперло тебя, что жизнь твоя кончена. Ведь ты и так - живой покойник! Так какого же черта упрямишься?!
Дзиро. Не, умирать не буду.
Светило. Глупо. Вот выпей - увидишь, что будет.
Дзиро. Как бы не так. Поживу еще!
Выбивает стакан из руки Светила. Свет гаснет.
Потом за окном начинает пробиваться рассвет. Дзиро лежит в постели в прежней позе. Старик исчез. За окном щебечут птицы.