Ханет. Том 1
Шрифт:
Подвижные уши слуги зашевелились, безволосые надбровные дуги собрались складками.
– К гзартме вежливое обращение это, – чуть помедлив, сказал он. – Да, вот так. А к хозяйке обращаясь, «атир» надо говорить. Но рано это все знать вообще-то пока вам. От новенького гзартмы таких тонкостей никто не требует. Идемте, идемте!
Обогнув здание по усыпанной опавшими листьями дорожке, они оказались у арки, ведущей во внутренний двор – круглый, просторный, залитый солнечным светом. В самом центре двора находилась здоровенная лоханка, из которой били вверх струи воды. Сверху двор закрывал огромный
– Какой славный малыш, – улыбнулся он, заметив, что Ханет смотрит на него. – Только с аукциона? И чей же ты? Я не вижу кэиакит[2] твоего слуги.
Клыков у этого эмриса, в отличие от артм, не было. Не по-человечески красивый, но не пугающий. Ханет улыбнулся в ответ. Да, молодые эмрисы, определенно, нравились ему больше древних.
– Госпожи Миджирг Апп-ва-та-у-и-р, – с трудом выговорив сложную фамилию, ответил он, а Вагга, почтительно поклонившись, продемонстрировал гзартмам выполненную золотыми нитями вышивку на рукаве своей куртки.
– Ах, вот, значит, как! – рассмеялся эмрис. Остальные гзартмы с любопытством разглядывали Ханета. – Интересно, чем же ты её покорил?
Однако прежде, чем Ханет успел ответить, Вагга, поклонившись гзартмам еще раз, произнес несколько фраз на своем языке, а после, обернувшись к Ханету, вновь заговорил на общем:
– Та атэл, извинить меня прошу нижайше, но всего через два часа атир ждет вас. Спешить надо нам.
Говорил он вежливо, но твердо, и спорить с ним явно было бессмысленно. Впрочем, Ханет и не собирался. Он уже знал, сколько времени занимают сборы у гзартм, а потому, извинившись, направился вслед за Ваггой к одной из дверей.
Войдя в просторный холл, он замер, глазея по сторонам. Эта гостиница была совершенно непохожа на те, где он бывал прежде. Никакого полутемного зала со стойкой, хозяина, спешащего навстречу новым постояльцам, длинных столов и шумных приезжих, поглощающих пищу и эль. Здесь было светло, чисто, безлюдно, в воздухе витал аромат свежей зелени. Ведущую на верхние этажи лестницу из белого камня устилал зеленый ковер, а перила, на которые Ханет обратил внимание лишь после того, как на них указал Вагга, росли прямо из пола.
– Живое дерево это, – очень довольный его удивлением, пояснил слуга. – Во всех наших домах так. Перила сажают, когда дом строить начинают, быстро-быстро они растут. Нет ветвей у них, а крона – на крыше. Там живая ограда получается, красиво очень. Свожу вас потом взглянуть.
– Да, я видал на некоторых крышах растения, покуда мы ехали, – сказал
– Атэл, идемте, еще насмотритесь, – позвал Вагга.
Комнаты Миджирг находились на четвертом этаже. Вот только этажи здесь были настолько высокие, что один стоило считать за два. На каждую лестничную площадку выходило по две двери с непривычным полукруглым верхом и блестящими металлическими ручками, на подоконниках стояли цветы в горшках, на стенах висели огромные зеркала … Ханет до сих пор и не представлял, что на свете бывают такие богатые дома! Но вот Вагга остановился возле одной из дверей и распахнул ее.
– Атэл, покои ваши! – объявил он.
Ханет не без опаски вошел внутрь. Однако светлая комната с большим круглым окном, обставленная красивой, пусть и непривычно округлой мебелью, сразу пришлась ему по душе. И все же… эта огромная комната – для него одного? Неужели такое может быть?
– Атэл, одна из лучших в городе гостиница эта. Но в доме атир Миджирг намного удобнее покои будут ваши, я уверен, – извиняющимся тоном произнес Вагга, закрывая дверь. – Гостиница, даже самая хорошая, все равно не дом, да?
– Да…
Подойдя к одному из окон, Ханет выглянул во двор. Листья растения, которым была увита стена, касались снаружи стекла, а от того казалось, что он выглядывает из кроны дерева. Прогуливающиеся по двору гзартмы отсюда выглядели маленькими, словно дети, зато лоханка с водой оказалась как на ладони. Струи, бьющие в разные стороны, сверху походили на цветок с шестью лепестками. Ханет покачал головой: вот ведь чудеса! Будто несколько тавов притаились в глубине и разом выпустили вверх струи воды – он такое видал в море, правда, только издали.
– А сколько мы еще в Запопье будем? – спросил он, отвернувшись от окна.
– После праздника Последнего Урожая уедем мы. В конце следующей х’пеи состоится он. Х’пеи вашей человеческой недели чуть длиннее наша. Бои на арене и турнир по затрикию к этому времени закончатся как раз. После чествования победителей в городе гуляния и последняя ярмарка начнутся. Вечером на озере фейерверк устроят. Что такое фейерверк знаете вы? Нет? Как бы объяснить вам… Во время фейерверка в небо много – много разноцветных огней запускают. Впечатляющее зрелище, понравится обязательно вам! – с энтузиазмом заверил Вагга.
Несмотря на манеру ставить слова не в том порядке, на общем он тоже говорил куда лучше прежних слуг.
Отвернувшись от окна, Ханет посмотрел на Ваггу, решив, наконец, как следует разглядеть того, кому предстояло заботиться о нем. Вагга был такой же, как и слуги в гостинице: длиннорукий и длинноногий, нескладный, словно подросток. Тонкие и будто смазанные черты лица казались малосимпатичными, однако, когда слуга простодушно улыбнулся в ответ на изучающий взгляд, Ханет заметил, что зубы у него хоть и такие же длинные, как у гостиничных слуг, но клыки самые обычные. Почему-то именно звериные клыки казались ему самой пугающей чертой огр, а постоянно находиться рядом с тем, кто тебя пугает, хотелось не очень. А вот пальцев на руках у Вагги было не пять, а шесть.