Ханет. Том 1
Шрифт:
– В чем дело? – спросила Миджирг, видимо, заметив его недовольство.
– Ни в чем. Я смотрю на фонтан. Он красивый. И так ли нужно знать, что заставляет воду бить вверх – магия, как у нас, или меха-низмы, как у вас?
Миджирг неожиданно подняла его и, пронеся несколько шагов, поставил на парапет фонтана.
– Я хочу видеть твое лицо, а не капюшон плаща, – заявила она. – Мои слова тебя расстроили. Почему?
Насупленные брови и выдвинутая вперед челюсть хозяйки вблизи выглядели еще более угрожающе, но вот уши, настороженно вставшие торчком, словно у собаки, почуявшей что-то интересное, неожиданно заставили Ханета улыбнуться.
– Я не знаю, – ответил он, впервые глядя ей
– Вы словно бы относитесь к нам, к людям… – он замолчал, не зная, как правильно выразить свою мысль и, наконец, придумав, закончил: – …не как к ровне.
– Конечно, нет! – снова фыркнула Миджирг и улыбка Ханета увяла. – Вы слабее нас и живете намного меньше.
– А еще вы думаете, что мы глупее, да?!
– Сколько тебе лет, Ханет? Мне – триста шестьдесят два. Жаль тебя огорчать, но да, я умнее. Как и любого, пусть даже самого старого человека.
– Ну, если дело только в возрасте, – выпалил юноша, – то эмрисы, которые, говорят, живут вечно, должно быть, умнее огр?
Вагга, стоящий за спиной Миджирг, вдруг начал отчаянно трясти головой и жестикулировать. Понять его знаки не составляло никакого труда. «Замолчи немедленно!» – подсказывал он и Ханет подумал, что и в самом деле, наверное, зашел слишком далеко.
– Не должон был я этого говорить, – вздохнул он. – Извиняйте, госпожа.
– Верно, не должен был, – мрачно согласилась та и сняла его с парапета. – Ладно, идем дальше.
Они прошли через площадь и свернули на одну из улиц. Миджирг снова по-хозяйски продела руку Ханета под свой локоть, но больше не говорила с ним. Ханет тоже молчал, глядя по сторонам и пытаясь убедить себя в том, что так даже лучше. Вот только истина заключалась в том, что ему не нравилось молчание Миджирг, и он куда больше думал о том, как помириться с ней, чем о красотах города. С женщинами вечно все одинаково: надуются – и думай потом, что сделал не так! Хотя тут-то и думать было нечего. Вот только он никак не мог понять, как же себя вести с этой великаншей, которая, как оказалось, годилась ему в пра-пра-пра-бабушки, пусть даже кожа у нее на морде – на лице! – была гладкая. Северяне не тратили слов попусту и не повторяли одно и то же дважды, но молчание затягивалось и Ханет начинал склоняться к тому, чтобы извиниться еще раз. Но тут улица закончилась, и они оказались на берегу большой реки, окруженной красными и желтыми кленами, отражающимися в ее зеленоватой зеркальной глади. Возле берега сновали проворные утки, чуть дальше, горделиво изогнув длинные шеи, плавали лебеди.
– Хочешь покататься на лодке? – спросила Миджирг, и только теперь Ханет заметил вдалеке небольшую пристань, у которой покачивалось на воде несколько суденышек.
– Очень хочу!
Они прошли вдоль берега по усыпанной опавшими листьями дорожке, вымощенной плитами из серого камня с красноватыми прожилками. Сухие листья тихо шуршали под ногами и Ханет вдруг понял, что напряжение отступило. Вокруг почти никого не было – лишь вдалеке прогуливалось две пары, да из-за изгиба реки вдруг появилась красная деревянная лодка с высокими, загнутыми кверху носом и кормой. Огра отложила весла и склонилась к гзартме, сидящему на корме, принялась что-то говорить, то и дело трогая его – то за плечо, то за колено. Ханет уставился на них, пытаясь понять, в самом ли деле гзартме это нравится? Однако гзартма, кажется, ничуть не возражал, да еще вдруг громко рассмеялся. Ханет задумчиво нахмурился. Сможет ли он когда-нибудь так беззаботно чувствовать
Миджирг тем временем прошла по доскам пристани и, бросив монету смотрителю, выбежавшему навстречу, потребовала лодку. Помогла Ханету спуститься по ступенькам, ведущим к воде, и добраться до места на корме. Он не возражал, понимая, что иначе рискует наступить на подол и свалиться в воду. Вагга кинулся вслед за ними, но, как оказалось, исключительно для того, чтобы помочь Ханету усесться, не измяв плаща, а после поднялся обратно на пристань. Смотритель отвязал лодку, Миджирг взялась за весла прежде, чем Ханет успел открыть рот и сказать: «Дайте мне». Всего несколько взмахов – и лодка отошла чуть ли не на середину реки. Да, таким гребцом он не был, Миджирг, пожалуй, только посмеялась бы над ним, сядь он на весла… А вода в реке была чистая – настолько, что на дне можно было разглядеть каждый камешек. Несколько раз он замечал скользящие в глубине гибкие тени, но понять, что это за рыба, не мог.
Посмотрев вперед, он увидел, что Миджирг направила их лодку в сторону от той, другой. Впрочем, огра и гзартма, сидящие в ней, казалось, не замечали ничего вокруг. Теперь огра взяла гзартму за руки и склонилась к самому его уху, что-то нашептывая. Гзартма слушал, кивал и по-прежнему смеялся. Ну не дать, ни взять парочка влюбленных! Ханет, чувствуя, что краснеет, поспешил отвернуться.
– Что такое? – не переставая грести, спросила Миджирг.
– Ничего, госпожа, – ответил Ханет. – Просто, ну…удивился. У нас люди не ведут себя этак.
– Как – этак? Они ведь просто разговаривают.
– Вовсе и не просто, – пробурчал Ханет.
– Может быть, и не просто. Впрочем, если захочешь, сможешь расспросить потом своего друга, о чем они говорили.
– Что?! – вскинулся Ханет и обернулся, пытаясь рассмотреть получше сидящих в лодке, но не сумел – их надежно скрывала высокая корма.
Миджирг рассмеялась.
– Да, это Нейтан Свитграсс. Вы с ним жили в одной комнате у Оската. Его купила Тилшарг Гора, моя сестра. Но сейчас, как видишь, они заняты. Было бы невежливо их прерывать.
– Ага… точно… то бишь, правы вы, госпожа Миджирг, – ответил Ханет. Он все еще не мог прийти в себя от изумления. Окажись на месте Нейтана Далий, он бы ничуть не удивился, ведь тот и в самом деле относился к ограм иначе, чем все они, но Нейтан?.. А с другой стороны, если эта огра Тилшарг – в самом деле сестра Миджирг, значит, они с Нейтаном и впрямь смогут видеться? А может быть, у огр сестры даже живут вместе, как это принято в Деригаре и Градигаре, где в одном доме несколько поколений делят кров? Хотя, если он постоянно будет видеть, как эта парочка держится за руки или еще что похуже, не так уж это будет и хорошо. Неужто похабные намеки Паоло и скабрезные шуточки, которые они все отпускали по дороге в Копи, на самом деле вовсе и не шутки? Ох!
– Почему… почему вы покупаете мужчин? – он тут же пожалел о своих словах, едва они слетели с языка, но менять что-то было уже поздно. Лучше бы спросил, как огры строят свои лодки! Мог бы рассказать, как строят лодки у них на островах, покрывая кожей легкий каркас: ведь столько деревьев, чтобы целиком лодку из дерева построить, у них сроду не водилось! Потому и корабли для рыбной ловли закупали на верфях Ондола... Однако, как ни странно, Миджирг на этот раз совсем не рассердилась.
– Тебе будет сложно разобраться во всем сразу, но потом, когда поживешь здесь, многое станет понятно, – не переставая грести, ответил она. – Мы, огры, дети Удры, она наша богиня и наша мать. Другим женщинам не место рядом с ней. Да и зачем тут вообще могли бы понадобится другие женщины?