Ханет. Том 1

Штрамм Дора

Вывеску с изображением клубка и иголки с ниткой Ханет заметил издалека и направился прямиком к домику, на которой та висела. Он уже потянулся к дверной ручке, когда его остановил возмущенный шепот:

– Атэл!

Ханет отступил в сторону, позволив слуге открыть перед ним дверь и только после этого вошел в лавку.

Дома ему не раз случалось покупать в городе для матери отрезы тканей, нитки, иголки, а для сестер – разноцветные ленты, пуговицы и бусы, но эта лавка оказалась куда богаче Баргардской. Вдоль стен высились полки, ломившиеся от мотков ярких атласных

лент, кружев, тесьмы и шерсти. Были тут и лотки с бисером, бусинами и пуговицами всех видов, форм и размеров, разной величины пяльцы, спицы, крючки и даже книги в ярких обложках.

На звон дверного колокольчика из глубины лавки появился пожилой человек. В черных волосах, заплетенных в косу, серебрилась седина, лицо покрывала сетка морщин, но спина все еще оставалась прямой, а движения – живыми и легкими. Ханету пока не приходилось видеть гзартм преклонного возраста, и сперва он растерялся, но быстро взял себя в руки. Везде есть старые люди, почему бы им не быть и в Запопье?

– Здравствуйте, шартма Роберто, – поклонился Вагга. Судя по имени, хозяин лавки был соотечественником Паоло. Ханету стало любопытно, что означала приставка к имени, которой он не слышал прежде, но спрашивать об этом сейчас, пожалуй, было не слишком-то вежливо.

– Здравствуй, здравствуй, дружок, – приветливо поздоровался шартма. – Привел за покупками хозяина?

Ханет открыл рот, собираясь поздороваться и назвать свое имя, но Вагга бросил на него предупреждающий взгляд, напоминая, что гзартме не пристало представляться самому.

– Да, это гзартма Ханет, из дома госпожи Миджирг Аппватауир, – вновь раздувшись от важности.

Помня наставления Вагги о том, как надлежит приветствовать тех, кто ниже его по положению в обществе, Ханет склонил голову в поклоне. Но потом, поскольку шартма был намного старше, сказал:

– Дорого вам дня, шартма. У вас тут столько всего… Просто глаза разбегаются!

– Значит, нам нужно поймать их и направить на то, за чем вы пришли, юноша! – рассмеялся шартма и повел Ханета вдоль полок. – Здесь есть все: ленты, тесьма, нитки для вышивания...

– Мне нужна овечья шерсть черная, белая и серая.

– Решили побаловать госпожу подарочком? И что же это будет? Гетры? Перчатки?

– Свитер, – решительно заявил Ханет. – Ну и, возможно, гетры с перчатками тоже.

– Тогда идемте обратно к прилавку.

Шартма Роберто хлопнул в ладоши. Из подсобного помещения выглянул слуга, столь же пожилой, как и его господин, поклонился Ханету и, вопросительно шевельнув ушами, поднял безволосые брови.

– Принеси-ка нам овечьей шерсти на хороший теплый свитер, Бомса. Белой, черной и серой, – распорядился шартма. Слуга понятливо кивнул и скрылся за дверью.

– Откуда вы родом, дружок? – зайдя за прилавок, спросил Роберто, с любопытством глядя на Ханета. – Не так уж часто мне доводилось видеть новеньких гзартм, которые умели бы шить, вышивать или вязать. Обычно этому умению молодые люди учатся уже здесь.

– Я с Налдиса, – ответил Ханет, сделав вид, будто не слышит возмущенного сопения Вагги за спиной. Он понятия не имел, какие правила

сейчас нарушает, да и знать не хотел. – Я могу починить одежду, но вязать не умею, шартма Роберто. Пока не умею. Но думаю, что сумею научиться.

– Тогда вам непременно нужно купить это...

Роберто достал из-под прилавка толстую книгу в красочном переплете. На обложке были изображены клубок ниток и иголка, такие же, как и на вывеске лавки.

– Взгляните, – Роберто положил книгу перед Ханетом и открыл ее. – Здесь есть схемы для вязания спицами и крючком, а также советы по шитью и вышивке.

Ханет снял перчатки, коснулся гладкой бумаги кончиками пальцев, осторожно перелистнул несколько страниц. Он не стал говорить, что не умеет читать. В книге было много картинок и, глядя на них, любой бы понял, как держать спицы, набирать петли и вязать те или иные узоры. Были в ней так же изображения различных вещей, в том числе свитеров, перчаток, гетр и шапок в готовом виде, и деталей, из которых эти вещи состояли. Ханет решил, что с помощью картинок сумеет разобраться во всем, а если нет, так попросит Ваггу читать и объяснять необходимое.

– Мы возьмем эту книгу, – твердо и громко произнес он – на тот случай, если Вагга снова вздумает выражать недовольство, но слуга промолчал. Видимо, покупка книги не выходила за рамки того, что можно, а что нельзя делать благовоспитанному гзартме.

Тут из подсобки появился слуга, прижимающий к груди несколько огромных мотков шерсти: черных, белых и серых. Он выложил их в ряд перед Ханетом.

– Это наша лучшая шерсть, – сказал Роберто. – Мягкая, пушистая, и, конечно, «живая».

Ханет прекрасно понял, что он имеет в виду. На Налдисе считалось, что шерсть нужно срезать только с живой овцы, иначе она потеряет свои целебные свойства. Что ж, похоже, в Забраге тоже знали об этом. Он потрогал моток и слегка сжал его в пальцах. Шерсть и в самом деле оказалась очень мягкой и приятной на ощупь.

– Хороша, – одобрительно заметил Ханет. – Значит, мне нужно белой в три раза больше, чем черной, так, чтоб хватило на свитер, гетры, перчатки и шапку. А серой, наверное, хватит одного… нет, лучше два мотка.

– Еще вам понадобятся спицы, крючки, иглы, измерительная лента...

– Спицы лучше костяные, – поспешно вставил Ханет. Он вытачивал спицы для матери и сам хотел пользоваться такими же, пусть даже пока и покупными.

– Как скажете, дружок, – Роберто сделал знак слуге, чтобы тот принес все перечисленное. – Нужно ли вам что-нибудь еще? Может быть, нитки для вышивки?

– Я хотел бы купить что-нибудь в подарок для матери и сестер, – Ханет огляделся по сторонам. – Им бы здесь понравилось...

– Атэл, посылку через всю Табирнию и через море хотите отправить вы? – уточнил Вагга таким тоном, что сразу было ясно: намерений Ханета он не одобряет.

Однако Ханет, вспомнив, что говорил ему Нейтан о слугах, решительно заявил:

– Да, хочу! Я уже оставил торговцу, который продал меня госпоже Миджирг, письмо для моих родных, так почему бы не добавить к ним и посылку? Это ведь можно, верно?