Ханский ярлык
Шрифт:
— Спасибо, князь Константин,— отвечал вполне искренне Данила.
Они добили-таки всю корчагу. И Константин Романович было засобирался.
— Однако, пожалуй, пора домой. Спасибо тебе, Данила Александрович, за угощение, за сердечный прием.— Он поднялся с ковра.
— Не за что, Константин Романович, но тебе придется с домом погодить,— встал князь Данила.
— То есть как?
— А просто. Я к тебе незваным явился, а ты ко мне званым поедешь, дорогим и почетным гостем станешь в Москве.
—
— Или, или, Константин.
— Но у меня ж княжество. Дружина.
— За княжеством мой наместник приглядит.
— Ты что, серьезно? — начал трезветь князь Константин.
— Шучу, князь, шучу,— взял крепко Данила гостя под локоть и повел к выходу.— Иди. Взгляни на своих гридей, сколь ревностны они в бережении князя своего.
Князь Данила подвел Константина к лежащим на земле умерщвленным воинам.
— Взгляни. Экие красавцы, один к одному.
— Боже мой! — воскликнул Константин Романович, схватившись за голову, из которой мгновенно вылетели остатки хмеля.— Что ты наделал? Что ты наделал, князь!
— Сами виноваты,— сухо ответил Данила.— Не все пьется, что подается.
— Но ты ж... вы ж убили моего крестного сына.
— Это который?
— Вот,— указал Константин на молодого кудрявого воина.
— Откуда ж нам было знать, что с тобой и крестник явился. За него прости великодушно, Константин Романович. Знали б, разве позволили б?
Рязанский князь стоял над своими поверженными телохранителями, покачиваясь. Не от хмеля, а от неожиданного горя, свалившегося на него. Потом взглянул в глаза Даниле:
— За что ж ты их эдак-то?
— Крови не хотелось, крика лишнего,— спокойно ответил Данила Александрович.
— Ну, а со мной как? Может, начнешь, как татары с отцом моим, вырвешь для начала язык мне?
— Ну, что ты, князь Константин, разве я похож на злодея? Я ж тебе сказал, поедем в Москву, поживешь у меня в чести и холе. В шахматишки перекинемся.
— А город мой, княжество?
— Я же сказал, мой наместник присмотрит. Ежели понадобится, и от Орды заслонит. В случае чего и я подмогу. А за крестника прости,— приложил Данила руку к сердцу,— Каб знал, разве б посмел?
И в глазах и в голосе такая искренность слышалась, что не хотя поверишь. Но князь Константин Романович уже не верил. «Старая лиса. Подлая, коварная лиса,— думал с горечью он.— Чем же ты от поганых-то отличаешься? Чем?»
А тот словно услышал мысли.
— Я же, чай, не татарин какой. Христианин. Разве б я посмел крестника-то? Да не в жись. Оплошал, вишь.
17. ДМИТРОВСКОЕ ДОКОНЧАНЬЕ
Великий князь Андрей Александрович велел
Встретив брата Данилу, после приветствий спросил как бы нечаянно:
— Что ж Константина-то не привез?
— Какого Константина?
— Не придуривайся. Рязанского, конечно.
— А-а. А я думал... Ну он у меня в почетных гостях обретается.
— А не в пленных разве?
— Что ты? Мы с ним, считай, с одного блюда едим.
— Только у его тарели края обгорели,— съязвил князь Андрей.
— О чем ты говоришь, Андрей? Мы и на ловах стремя в стремя, вечерами в шахматишки режемся.
— Ну и кто выигрывает? Ты, конечно?
— Почему? Когда я, когда он. По-разному бывает.
— А в Рязани кто сидит?
— Наместник.
— Чей? Твой?
— Ну мой. Ну и что?
— А то, если Тохта узнает о твоем самовольстве...
— А какое ему дело?
— Вот тогда узнаешь, какое ему дело. Рязань-то как раз на ордынском пути стоит.
«Ну и язва ж ты, братец,— думал Данила.— И я ему еще когда-то против Дмитрия помогал. Вот уж истина: не вскормивши, не вспоивши, не наживешь врага».
— Ежели ты Тохте не скажешь, откуда он узнает?
— Мало у него на Руси послухов.
«Ты главный у него послух, братец, ты. Поди, хвостом-то у его кибитки всю пыль повымел».
— Ну, чего он там? — спросил Данилу сын Юрий.
— Да спрашивал, что, мол, Константина не привез.
— А чего его везти? Не хватало еще пленных за собой таскать.
— Ты бы помолчал,— осадил князь Данила сына.— Он не пленный, он гость у меня.
— Хых. Гость,— осклабился Юрий.— Моя бы воля, я б этого гостя...
— Ладно. Молчи. Пока не твоя воля. И на съезде чтоб не высовывался. Держи язык за зубами. Слово вякнешь, выгоню из горницы.
Почти одновременно приехали в Дмитров Михаил Ярославич Тверской и Иван Дмитриевич Переяславский. Остановились на разных подворьях. Князья московский и тверской, увидев друг друга, искренне обрадовались встрече.
— Здравствуй, Миша,— полуобнял соседа Данила.— Ну, какие новости у тебя?
— Хорошие, Данила Александрович, у меня второй сын родился.
— О-о, поздравляю. Догоняй, догоняй меня.
— И первого сына, Дмитрия, буду постригать днями.
– Уже?
— А как же, три года отроку.
— О, время летит. Кажись, вчера родился — и уж отрок. А вот мой старший, знакомься. Юрий. Есть кому меня в могилу спровадить,— пошутил князь.
Но шутка, видимо, не понравилась княжичу, нахмурился сердито и даже на кивок князя Михаила ничего не ответил.