Хаос и порядок. Прыжок в безумие
Шрифт:
Подождать, пока «Труба» не пристыкуется к лаборатории. Подождать, пока Вектор не проведет анализ иммунного лекарства. Подождать, пока Ник не сделает ошибку или пока Мин Доннер не совершит какое-то чудо.
– У меня нет других идей.
У Морн их тоже не было. Она лишь уныло покачала головой.
Какое-то время корабль не двигался. Затем он медленно полетел вперед, осторожно и мягко меняя курс, словно выискивал путь через минное поле. Чтобы поминутно не смотреть на хронометр, Дэйвис старался понять смысл маневров, которые выполняла «Труба». Вот она остановилась: очевидно, Ник вел переговоры с охраной и просил
Ладно, предположим, догадка верна. Сколько им еще ждать? Час? Больше? Меньше? Дэйвис не хотел смотреть на хронометр. Устав от безделья, он слова начал зарядку. Вверх и вниз, постепенно увеличивая темп. Вверх-вниз, хотя направления были бессмысленными. Просто критерий. Вверх и вниз. Но прыжки создавали свою собственную силу тяжести, имели собственный смысл.
– Ждать нелегко, – прошептала Морн. – А тут еще ты никак не успокоишься. Зачем ты это делаешь?
Дэйвис остановился у края койки. Его дыхание было частым, но ровным, словно он мог прыгать вверх и вниз еще пару часов.
– Мне не нравится сидеть и смотреть в потолок, – ответил он. – Я не люблю покой. Он меня раздражает.
Воздействие каталепсора начинало ослабевать. К мышцам Морн возвращалась пластичность. Ее выражение лица стало более фиксированным и внимательным. Ей даже удалось улыбнуться.
– Странно, что ты мой сын. У меня все наоборот. Я могла бы отдыхать целую вечность.
Она поморщилась и пожала плечами.
– Меня раздражают движения и действия. Я всегда боюсь того, что случится дальше. Думаю, к старости этот страх станет еще сильнее. А поскольку мы с тобой сейчас примерно в одном возрасте, то я, возможно, побью мировой рекорд по трусости.
Дэйвису было не до шуток.
– После того ада, через который ты прошла, – ответил он, – у тебя есть заслуженное право на трусость. Сон восстановил твои силы. Однако я должен признать, что ты всегда превосходила нас в действии. Мы не могли и не можем угнаться за тобой.
Сиб взялся охранять Саккорсо, и это закончилось провалом. Мике и Дэйвису не удалось одолеть Термопайла.
– Каким-то странным образом ты неизменно остаешься нашей последней надеждой. И ты всегда выручаешь меня из бед.
Морн покачала головой.
– Я не согласна с тобой, – возразила она. – Взять хотя бы мое освобождение из амнионского плена…
– Тебя спасли Ник и Энгус, – напомнил Дэйвис.
«Мика и Сиб. И „Мечта капитана“».
– А я в это время присматривал за «Трубой».
Морн начала сердиться.
– Ты в это время сохранил рассудок и не сошел с ума от страха, – огрызнулась она. – Ты напугал Билла до такой степени, что он не посмел отдать тебя амнионам и Нику. Ты раскрыл Энгусу обман Саккорсо. Без тебя мы вряд ли остались бы живыми. И ты всегда был рядом со мной. Не умаляй свои заслуги. Я ценю твою помощь и еще раз повторю: ты нужен мне.
Дэйвис почувствовал волну досады.
– Извини. Я не это хотел сказать. Прости меня. Я просто забылся.
Чувство вины пробуждало в нем ярость.
– Я просто не уверен
«Сначала на Станции Всех Свобод, а затем в спасательной капсуле».
– Не называй себя трусихой. Иначе я начну бояться, что мне не на кого больше рассчитывать.
Морн смущенно вздохнула.
– Я понимаю. Мне не следовало раздражаться. Это все ожидание…
Она погрузила пальцы в волосы, словно искала в них утраченное самообладание.
– Оно утомляет меня. Оно длится и длится, и я не знаю, на что надеяться. Иногда мне кажется, что я распадаюсь на части.
Ему было знакомо это чувство. Он скрипнул зубами и ухватился за край кровати, стараясь отогнать от себя тревожное томление.
Дэйвис и Морн продолжали ждать.
По характерным звукам они поняли, что «Труба» приступила к стыковке. Сначала было торможение, которое ощущалось как ровное и мягкое давление. Затем раздался слабый гул позиционных сопел. Лязг металла, усиленный замкнутым пространством, возвестил о том, что корпус судна встретил направляющие штанги и скользнул по ним в док до якорного места. Последовали шлепки присосок, тихие стоны захватов и, наконец, последний небольшой толчок. Через несколько секунд началось подключение воздушных патрубков, коммуникационных линий, силовых кабелей и насосов утилизатора. Каждое соединение сопровождалось своим отличительным шипением или звоном. Импульсный двигатель замедлил пульсацию. Его гудение перешло на низкие частоты и постепенно затихло. Стыковка была завершена.
Мрачное предчувствие, свернувшееся вокруг позвоночника Дэйвиса, поползло от живота к голове. Пальцы Морн нервно сжимались и разжимались, словно ей хотелось вырвать клок волос. Внезапно просигналил интерком.
– Эй, задницы, на мостик! – самодовольным тоном приказал Саккорсо. – До этого нам было хорошо. Теперь будет еще лучше. Я научу вас любить порядок!
Морн тут же вскочила на ноги, словно не сомневалась в своих силах – или словно боялась впасть в беспомощное оцепенение. Ее мертвенная бледность и ужас в глазах терзали сердце Дэйвиса. Он поймал ее за руку и развернул к себе.
– Я могу сказать ему, что ты еще спишь. Ник поверит. Он не знает, какую дозу я тебе дал. Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь.
«Я могу защитить тебя от его мести».
Она покачала головой.
– Это означало бы новое ожидание. Я хочу перемен. Каких угодно.
На ее губах промелькнула печальная улыбка.
– Оказывается, ты любишь меня больше, чем я думала.
Он не нашелся что ей ответить. Его потребность в действиях не оставляла места для спора. В любом случае, он не был уверен, кто из них станет действительным защитником. Сжав кулаки, Дэйвис направился к двери. Во время движения он почувствовал небольшую силу тяжести – легкое притяжение астероида, увеличенное гравитационными полями какого-то экспериментального оборудования. Когда Дэйвис открыл дверь, его ботинки коснулись палубы.
Замечательно! Это притяжение не позволяло двигаться нормально, но его вполне хватало, чтобы аннулировать навыки дрейфа в невесомости.
Дэйвис в длинном прыжке приблизился к трапу. Страх пульсировал в венах, как кровь. Он пришел первым. На мостике были только Энгус и Ник. Увидев его, Саккорсо оскалил зубы в роковой усмешке. Черные шрамы налились угрозой. Энгус сидел неподвижно – плечи сгорблены, голова опущена, будто он заснул над пультом.
Через несколько мгновений на мостике появилась Морн. Усмешка Ника стала шире.