Характер и невроз

Наранхо Клаудио

Вероломство и цинизм

Эти две черты можно считать связанными друг с другом. Циничное отношение к жизни личности, склонной к использованию окружающих, объясняется, с точки зрения Фромма, как следствие скептицизма, тенденции всегда воспринимать добродетель как ханжество, не верить в добрые намерения окружающих и т.д. Эти черты, так же как и жесткость, можно считать выражением определенного образа жизни и определенной системы взглядов - взглядов хищника, у которого «когти и зубы в крсш». В отношении склонности к обману и хитрости следует отметить, что по сравнению с энеатипом VII энеатип VIII является более вероломным, его легко представить в образе «продавца подержанных машин» ^[121], который знает, как заставить покупателя заключить нужную ему сделку.

Эксгибиционизм (Нарциссизм)

Люди,

относящиеся к энеатипу VIII, обычно интересны в общении, остроумны и часто обладают определенной привлекательностью, однако они не тщеславны и их не занимает вопрос о том, как они выглядят в глазах окружающих. Их обольстительность, хвастливость и высокомерная притязательность сознательно используются ими для того, чтобы манипулировать окружающими, для того, чтобы приобрести влияние и власть и занять соответствующее место в господствующей в обществе иерархии. Кроме того, они представляют собой нечто вроде компенсации за тенденцию эксплуатировать других и бесчувственность, компенсации, дающей им возможность подкупать окружающих и добиваться того, чтобы окружающие принимали их, несмотря на их безответственность, склонность к насилию, агрессивность и т.д.

Автономность

Как справедливо отметила Хорни, личность, которая относится к окружающим людям как к потенциальным противникам и стремится их эксплуатировать, не может полагаться на кого-либо, кроме себя. Наряду с характерным стремлением к автономности, у энеатипа VIII наблюдается и идеализация автономности, с соответствующим такой идеализации отрицанием зависимости и пассивных усилий добиться чего-либо с помощью разговоров. Их отрицание этих пассивных черт является настолько явным, что Райх выдвинул утверждение о том, что фаллически-нарцистический характер представляет собой не что иное, как защиту против них ^[122].

Сенсомоторная доминантность

Помимо таких качеств, как вожделение и гедонизм, бунтарство и стремление наказывать, желание доминировать и жажда власти, жесткость, готовность рисковать, нарциссизм, хитрость, в энеатипе VIII присутствует и преобладает действие над интеллектом и чувством, поскольку этот тип является самым сенсомоторным из всех характеров. Этот тип ориентирован на конкретное и хваткое «здесь и сейчас», особенно в сфере чувств и ощущений, для него характерна тенденция крепко держаться за настоящее, проявляя при этом нетерпеливое пренебрежение ко всяким воспоминаниям, абстракциям, предчувствиям при одновременном снижении чувствительности в области тонких эстетических и духовных переживаний. Концентрация этого типа на настоящем - это не просто проявление духовного здоровья, какой она может являться в случае других типов, но следствие установки на то, чтобы не считать реальным то, что неосязаемо и не может послужить непосредственным стимулом для ощущений.

4. Механизмы защиты

При рассмотрении вопроса о том, какие механизмы защиты являются наиболее характерными для характера вожделения-мстительности, сразу поражает ярко выраженный в характере этой личности уклон в направлении, противоположном подавлению инстинктов, что Фрейд считал характерным для невроза вообще. И действительно, в то время как для большинства характеров (возможно, за исключением II и в какой- то степени VII энеатипов) свойственно подавление сексуальности и в еще большей мере подавление агрессивности, именно отсутствие ингибиции этих качеств является характерным для импульсивности типа вожделение. Однако, интерпретируя фаллически-нарцистический характер, Райх выразил мысль о том, что вся жизненная ориентация этого характера может рассматриваться как ориентация на защиту: защиту от зависимости и пассивности. Можно сказать, что сверхмужественный энеатип VIII стремится с помощью чрезмерного самоутверждения и агрессивности избежать положения «женственной» беспомощности - беспомощности, которая повлекла бы за собой необходимость подчиниться социальным ограничениям и обуздать собственные импульсы.

Кроме того, чтобы как-то компенсировать ощущение вины, стыда и собственной никчемности, пробуждаемых пренебрежением к другим, индивид развивает у себя чувство отрицания вины и подавление (в широком смысле этого слова) суперэго, но не ид. Это бунтарское сопротивление ингибиции в соединении с ощущением солидарности по отношению к предполагаемым интрапсихическим жертвам несправедливости, по-видимому, еще не получило

соответствующего названия в психоанализе, хотя можно считать, что оно до такой степени сходно с отрицанием, что при этом имеет место отказ от интернализированного авторитета и его ценностей. Поскольку Фрейд использует термин «отрицание» (Verneinung) в основном по отношению к отказу от внешней реальности, я не счел нужным использовать его в данном обсуждении, кроме как метафорически, и лишь отмечаю необходимость более специфического термина, который обозначил бы подавление не инстинктивной стороны конфликта, но ее контринстинктивной стороны. Для этой цели можно было бы пользоваться терминами «контррепрессия» или «контридентификация», особенно последним из упомянутых, поскольку черты, связанные с бунтарством, могут пониматься как обратные идентификации по отношению к образцам поведения и понятиям, которых от индивида ожидают общество и родители. Расположение на энеаграмме энеатипа VIII, противоположное IV, однако, наводит на мысль, что «контринтроекция» может быть даже более специфичной, ибо, в отличие от энеатипа IV, который имеет обыкновение привносить в свою психику отрицательные объекты, выступающие в качестве инородных тел, энеатип VIII ведет себя в противоположной манере по отношению к тем, кто склонен поглощать такие объекты, и просто «выплевывает» то, что не соответствует его желаниям.

Не менее характерна для манеры подавления энеатипа VIII специально культивируемая способность вытеснять из сознания болевые ощущения - состояние, при котором человек может не чувствовать, что у него высокая температура или воспаление среднего уха. На психологическом уровне нечувствительность к психологическому дискомфорту жестких, склонных к садизму индивидов сопрягается и с относительной нечувствительностью к стыду и объясняет кажущееся отсутствие чувства вины. Я думаю, что этим объясняется и типичное для этого энеатипа стремление к беспокойству и риску, который ими не избегается, но некоторым «садистским» способом трансформируется в стимул, источник возбуждения (акт садизма против самого себя). Это характерное поднятие болевого порога, которое можно считать основой для появления черствости, отказом от ожидания любви со стороны окружающих и выступлением против принятых обществом стандартов поведения можно называть «десенситизацией».

5. Этиологические и другие психодинамические замечания ^[123]

Конституционно энеатип VIII тяготеет к мезоэндомор- фичности, и в целом этот тип эго является самым мезоморфным из всех; это позволяет предположить, что «выбор» самоуверенного и воинственного стиля общения индивидами этого типа весьма сильно поддерживается их конституцией.

Этот тип является также одним из самых эктопенических ^[124]– и соответствующая недостаточность церебротонии может считаться фоном для этого весьма экстравертного характера.

Можно предположить, что влияние генетически определенного соматотонического темперамента на формирование характера является не прямым, а косвенным и напоминает ситуацию, когда шумный или излишне настойчиво требующий выполнения своих желаний ребенок вызывает неодобрение и подвергается наказанию, что, в свою очередь, будет стимулировать как его попытки к самоутверждению, так и склонность к бунтарству.

Следующий эпизод иллюстрирует такое косвенное влияние того, что можно назвать врожденным авантюризмом: «Я помню, что, когда мне было четыре года, я бежал по пляжу навстречу неизвестности. Меня искали повсюду, думали, что я спрятался в лодке. Нашли меня далеко от того места, где я должен был находиться. Когда меня спросили, что я там делаю, я ответил: смотрю на зг.езды. После этого отец выпорол меня».

Можно с достаточной уверенностью утверждать, что индивиды энеатипа VIII решительно настроены искать лучшую жизнь вне дома, и поэтому они довольно часто покидают его. Одной из причин этого, возможно, является испытываемый ими недостаток любви или даже просто отсутствие нормальной домашней обстановки (как это часто бывает с малолетними преступниками в районах, населенных беднотой), и у меня сложилось впечатление, что насилие в семье в биографиях представителей энеатипа VIII встречается чаще, чем у представителей какого-либо другого типа, и в таких случаях легко понять, почему у них развиваются бесчувственность, жестокость и цинизм. Однако в других случаях обстоятельства, ведущие к разочарованию в родительской любви, не столь очевидны, особенно когда лишь один из нескольких детей проявляет эти характеристики, а у остальных они отсутствуют. Можно предположить, что в таких случаях пережитое детьми наказание воспринимается ими по-разному, так что один из них начинает покорно ожидать родительской любви, в то время как другой, более остро переживающий унизительность наказаний, приобретает авантюризм, толкающий его на поиски лучшей доли. Иногда фактором, способствующим развитию этого типа характера, является идентификация с другим членом семьи, как в нижеприведенном отрывке: