Хардкор
Шрифт:
Он ударил первым. Сражался, держа меч в правой руке. Пальцы левой продолжали танцевать свой огненный танец, шевелились без всякой связи друг с другом. Я отбил выпад и ударил локтем в лицо, разбивая в кровь его губы. Олег отшатнулся. Замер, выставив перед собой оружие, попытался стереть кровь тыльной частью ладони, но лишь размазал по щеке.
— Ты не тролль. — Он сплюнул под ноги. — Я помню тебя. Ты приходил в мой дом, охотник. Вторгся, когда не было хозяина, и целовал мою жену. Ты предлагал ей шкуру ледяного дракона, которая играет на солнце, как груда драгоценностей за
— Вспоминай, Олег, вспоминай! Ты путаешься, в голове творится каша. Реальность смешивается с выдуманной историей. Я твой друг. Но это ты когда-то увел мою невесту.
Новый сноп огня был ожидаемый, я с легкостью от него ушел. Вспыхнула ответная ярость — кипящая, затмевающая сознание. Я ударил наотмашь, выбивая меч из его рук. Едва не воткнул клинок в его грудь, но вовремя остановил движение, выпустил меч, и он упал в мох рядом с мечом Олега. Олег врезал мне в челюсть кулаком. Зубы лязгнули, рот наполнился вкусом крови. «Минус одна единица жизни».
— Ты увел мою Марию, козел! — прошипел я и ударил в ответ, утопив кулак в его животе, заставив сложиться вдвое.
Не разгибаясь, Олег попал сжатым кулаком мне ниже пояса. «Минус две единицы жизни. Ловкость временно понижена до пяти».
— Ты предлагал ей шкуру дракона! Моей Брунгильде!
— Какая к чертям Брунгильда? — выдавил я. — Ты что творишь?
Я отполз на несколько шагов, держась за пах. Тут на все минус десять единиц потянет. Олег бросился к своему мечу, схватил за рукоять, но я успел наступить на клинок и не дал поднять оружие.
— Ты спал с моей Марией! — выкрикнул я.
Удар — изо всех сил, до собственного крика и разбитых костяшек, от которого голову противника закидывает назад, и в воздухе опадает россыпь красных капель.
— У тебя с ней ребенок, паршивец! Вспоминай, как я учил тебя в детстве драться!
На сей раз он принял удар на блок и ударил в ответ. Я поймал его руку, и мы оба упали в чавкнувший плюющийся семенами мох. Олег ударил в солнечное сплетение — коротко и сильно, выбивая из моего дыхания две единицы жизни. Я схватил его голову и вдавил щекой в мох, сунул под глаза руку.
«Получено умение — рукопашный бой, уровень первый. Ваша сила увеличена до шести».
— Читай, придурок, читай, что написано! Помнишь меня? Вспоминай, у кого увел женщину. Но ты знаешь что. — Я придвинулся вплотную и зашептал прямо ему на ухо: — Она понесла не от…
Олег сел.
— Игорь? — спросил он, сплевывая кровавой слюной.
— А кто же еще? — Я тоже сел, опершись о его спину.
Мы сидели и тяжело дышали.
— Нет, ну ты придурок всё-таки, — сказал я, нащупывая языком дырку на месте выбитого зуба. — Волшебник хренов. Говорил, не надо за мной идти.
Олег не ответил, запустил пальцы в свой рот, выудил зуб и подержал его на ладони. Затем отправил щелчком в ближайшее дерево. По привычке похлопал по нагрудному карману в поисках электронной сигареты. Не нашел, подобрал с земли сухую веточку и сунул в рот.
— Брунгильда… Она выглядела такой реальной, — сказал он. — Ты что-то говорил о Марии? Понесла не от… кого?
—
— Не обольщайся.
— Какого цвета у нее глаза?
— Голубые. Кажется.
— Кажется ему…
Мы снова помолчали. Появилось сообщение: «Ваша ловкость восстановилась до прежнего уровня в шесть единиц».
— Это ведь из-за меня ушел Ёжка, — наконец сказал Олег. — Слишком многого мы порой хотим от своих детей. Любой провал, любую неудачу они воспринимают, как неоправдание наших надежд. Полученная в школе двойка выглядит крахом всей жизни. Помнишь, как я схлопотал пару по физике, и Арнольд сказал, что оставит меня на второй год? Глупость какая, но я два часа боялся вернуться домой. Сколько лет прошло, а до сих пор помню. Ёжик… Он слишком хотел быть похожим на меня, но мы разные, даже внешне.
«Конечно, ведь он не твой сын».
— Я чувствую, что он не создан для усидчивой работы. Пробежался по верхам, нахватался знаний из разных областей — и думает, что сможет чего-то достичь. Нет, наука требует внимания и кропотливого труда. Знаешь, какова тема моей докторской? «Феномен переноса виртуальных знаний». Основана на теории проецирования психоматрицы из квантовой сети в мозг человека. Меня уже за глаза в институте называют Черным Хакером. Спрашивают, когда достану свой меч плюс пять. Ёжик думает, что моя работа это игра, развлечение. Рассказывает о каких-то сказочных программах-артефактах. Я прогнал его неделю назад, сказал, чтобы не приставал и не мешал. А он нагрубил, что всё равно мне докажет. Разревелся, как девчонка. Он действительно что-то нашел? И та его программа, если на минутку допустить, что она написана Черным Хакером, действительно позволяет переносить накопленные в игре умения в мозг игрока, как думаешь?
— Так говорят, — сказал я и пожал плечами, скопировав жест Джонни.
— Но ведь это же бред!
— Возможно. Кто знает?
— Тихо! — Олег вдруг поднял руку. — Я что-то слышу.
Я прислушался. В лесной тишине шелестел ветер. Белые хлопья тумана стелились над землей и складывались в затейливые фигуры. Они напоминали то ледяного дракона, пытающегося поймать свой хвост, то морозного великана, размахивающего дубиной, а то и морское чудище фьордов кракена, выпускающего на поляну белые щупальца. Они притрагивались к нашим ногам, будто пробуя, стоит ли их съесть? Не стоит, решали они, и уносились дальше порывами холодного ветра.
Но было еще что-то странное, скорее даже не звук, а лишь намек на него, будто где-то вдалеке растягивали жгут резины. Может быть, это подсказывало наше чувство опасности? Как говорил мой друг? «Здесь обитают тролли. Они повсюду и могут оказаться кем угодно».
Раздался громкий щелчок, из лесной глубины выстелило щупальце, не туманное, а из плоти и крови. Со свистом оно пролетело среди деревьев, разворачиваясь, как хоботок гигантской бабочки. Олег вскочил на ноги, оттолкнул меня в сторону. Если бы он этого не сделал, то распрямившееся щупальце угодило бы в меня, а не в него. Послышался удар, Олег хрюкнул и грохнулся на землю, прижимая собой щупальце к земле.