Хардкор
Шрифт:
— Что «ну»? Так читал или нет?
— Читал… Когда-то.
— Вот и я читал. Еще во втором классе. Я так испугался тогда, после книги. Но никому не признавался. Вот, тебе первому рассказываю. Помнишь, там всё Зазеркалье и даже сама Алиса — это всего лишь сон Черного Короля. Представляешь, он проснется и всё — конец. Я тогда подумал, а что, если наш мир — это компьютерная игра? Что, если в один момент мы вдруг пропадем, потому что наш Черный Король проснулся, то есть игру стерли? Так что там с географией? Про какие страны тебя спрашивать?
— А что такое страны? — спросил
Ёжик остановился.
— Очень интересно, — сказал я. — Сам меня просил спрашивать, и сам же начинаешь шутить.
— Я не шучу! — рассердился Валерка. — Это ты ерунду городишь! Прекрасно знаешь, что существует только наша страна и всё.
Ёжик впервые заметил, что Валеркин школьный костюм черного цвета. Странно, ему казалось, что все в их школе обязаны носить синее.
— То есть, как это «всё»? — удивился Ёжик.
Валерка посмотрел на солнце и демонстративно попытался прикоснуться ко лбу друга.
— Да ну тебя! — отмахнулся Ёжик. — Не хочешь отвечать — не надо! Тогда про что тебя спрашивать? Ладно, давай про города. Рассказывай о количестве населения Москвы.
— Население Москвы составляет… насчитывает… — начал Валерка. — Слушай, а Москва — это где?
Голову Валерки скрывала от солнца широкополая черная шляпа.
— Так, — сказал Ёжик. — А какие города ты знаешь вообще?
— Ну… Наш город… Наверное. Потому что дальше него ничего нет.
Вот так, наверное, сходят с ума. Или Валерка, или Ёжик. Охватил страх. Ёжику показалось, что весь исчезает. Мальчишка крепко зажмурился. А когда открыл глаза, то встретился с сочувствующим взглядом Валерки.
— Как нет? — спросил Ёжик.
— Давай где-то посидим, и у тебя это пройдет, — предложил Валерка.
Что пройдет? Что?! Ёжик чувствовал, как родной город пропадает в «никуда». Тают и растворяются в «нигде» дома и улицы. А жители… А есть ли вообще жители в их городе, кроме него и Валерки?
Мама! Папа! Где вы?
А, может быть… Ёжик обхватил голову. Может быть, это всего лишь игра, которую кто-то стирает?
Валерка потащил Ёжика в книжный магазин на краю улицы.
— Подальше от солнца, — сказал он. — Ты перегрелся.
Черный плащ за его плечами развевался, словно вороньи крылья.
— Валерка, мы в игре! — закричал Ёжик.
— Идем-идем. — Валерка протолкнул Ёжика сквозь раскрывшиеся стеклянные двери, и мальчишка оказался в темном помещении с пустыми шкафами. В наполненной пылью пустой комнате.
— Валерка! — Ёжик бросился на улицу.
Его друг стал гораздо выше. Его длинный нос высовывался из под широкополой шляпы и смешно шевелился, только смеяться не хотелось.
— Я возьму это себе, — сказал Валерка, показывая черную коробку, лежащую на ладони, и пропал, рассыпался пылью. Улица стремительно сжималась. Ёжик обернулся, захотел спрятаться в магазине, но вместо дома клубилась серая пыльная пустота.
— Валерка! Кто-нибудь! — прокатился крик Ёжика по улице и затих, поглощенный пустотой.
Потому что улицы уже не существовало.
Не существовало и Ёжика.
Весь мир исчез, сжался в точку-пустоту. И посреди нее был мальчишка, который не ощущал своего
— Ты побудешь в самом защищенном месте, как я и обещал, — послышался голос в темноте, и где-то вдали закричал ворон.
Мальчишка стоял посреди площади и разглядывал памятник. Он никак не мог вспомнить, кто этот высеченный из камня гигант, что поднимает вверх молот. Не мог мальчишка вспомнить и своего имени. Вместо него в голове возникал пыхтящий зверь, ощетинившийся колючками. Как говорила мама, «наежаченный». Мама! Мальчика вспомнил ее улыбку, руки, то, как она прижимала его к себе, а он для вида сопротивлялся, хотя хотелось обхватить и никогда не отпускать родного человека. Если бы папа его хоть раз так же похвалил.
Папа… Он писал какую-то важную работу и был идеалом, с которым можно сравниться лишь когда-нибудь в будущем, когда закончишь школу, поступишь в институт и станешь очень важным. Но вот это «когда-нибудь» наступит так нескоро, а хочется побыстрее.
Или его папа — купец, торгующий солью и пряностями, и мама, что вечно недовольно ворчала, погибли во время пожара, когда он, задыхаясь от дыма, смог выбираться из горящего дома, но не смог спасти? Нет! Не может быть! Мальчишка поднял руку к глазам, изучая свежие ожоги. В ладони была зажата черная коробочка.
— Интересная вещица, — послышался голос позади.
Мальчишка обернулся, пряча коробку. К нему обращался человек в черном плаще, широкополой шляпе и вороном на плече. Когда незнакомец вновь заговорил, кончик его носа смешно задергался.
— Как звать тебя, юноша?
Голос был с хрипотцой, мальчишке показалось, что незнакомец сейчас закаркает, словно ворон.
— Ёжик, — неожиданно для себя ответил мальчишка. — Меня звать Ёжиком.
— А меня кличут Вотом, — снял шляпу собеседник, задев ею ворона. Тот возмущенно захлопал крыльями, сумев удержаться на плече. — Как занесло тебя сюда, в холодный город, где не найти тебе приюта?
Ёжик вспомнил дорогу сквозь лес, то, как он брел по ней, неся всё, что смог спасти после пожара: несколько монет и эту черную коробочку, которая почему-то казалась очень важной.
— Я… Я не знаю, — смог пробормотать он.
В голове всё перемешалось. Мальчишка уже не мог отличить, какие из его родителей настоящие, а какие появились в воспоминаниях непрошенными гостями. Наверное, это пси-хо-ло-гическая (вспомнил он трудное слово) травма после пожара. Или нет? Ёжику казалось, что он собирался сделать что-то очень важное, доказать отцу, что он может… Может что? И как с этим всем связана коробка?
«Программа!» — вспомнил мальчишка. Он нашел программу, которая позволяет перенести в жизнь накопленные в игре умения. Но что такое программа, как она связана с черной коробкой, и что значит быть в игре — этого он не понимал. Может быть, коробка и есть программа?
— Я помогу тебе сегодня, — сказал Вот. — Со мною ты пойдешь туда, где будет безопасно. Скоро ночь. А с нею в город явится опасность.
Ёжик неожиданно согласился. Сначала мысленно, потом кивнул и следом еще добавил: «Конечно», опасаясь, что Вот сейчас уйдет и оставит его самого в незнакомом городе.