Харизма лидера
Шрифт:
Гитлер, как считалось, приходил в экстаз во время своих выступлений. Но я совершенно убежден, пусть доказать это и невозможно, что он не испытывал настолько острых эмоциональных переживаний, какие старался изобразить. Человек, который надиктовывает свою речь, а потом несколько часов правит ее и много репетирует, просто физиологически не сможет в момент ее произнесения испытывать такого уровня эмоции. Это актер, играющий спектакль, выступающий в давно знакомой роли. Его психика уже адаптировалась к ситуации и к переживаниям.
Может ли лидер иметь слабости?
Конечно, харизматические
Харизматики самолюбивы, относятся к себе так же, как к тем, кого очень любят. Они заботятся о себе, не забывают себя похвалить. Иногда ругают себя. Но потом обязательно прощают. Могут проявлять простые человеческие слабости, капризничать.
Тренер Владимир Тарасов говорит: «Лучший менеджер – больной ребенок». И поясняет: болея, ребенок без всякого труда изобразит на лице страдальческую гримасу. И родители бросаются спрашивать: «Что тебе? Велосипед? Варенье? Что? Что? Говори! Приказывай!» А попробуй выклянчи у родителей велосипед или варенье, когда ты здоров и бодр! Тебе тут же начнут ставить условия, торговаться.
Другой вопрос, что здесь слабость – подлинное проявление личности, характера или же коммуникативный инструмент, которым лидер пользуется расчетливо и избирательно. Ходили легенды, что Генри Форд привлекал к важным управленческим решениям сотрудников невысокого ранга – шел по коридору, натыкался на простого инженера и спрашивал у него совета, как поступить в какой-то ситуации. Человеку со стороны могло показаться, что Форд лишь демонстрирует свою слабость. Но это была и одна из опор его харизматического влияния.
Мораль и целесообразность
Среди харизматических лидеров встречаются совсем разные личности: диктаторы и тираны, безжалостно расправляющиеся с людьми, и святые, воплощение сострадания. Среди них есть добродушные и жизнерадостные люди, чуткие к желаниям окружающих, – а есть и жесткие, черствые, грубые, резкие. Одни харизматики руководствуются общим благом, другие даже и не думают о нем, цинично пользуясь интересами и склонностями почитателей в своих целях. Диапазон почти безграничен. В данном случае мы не ставим оценок лидерам, не пытаемся определить степень их моральности или аморальности. Предмет этой книги – сам механизм харизматического влияния, который может опираться как на святость и доброту, так и на страх, на террор, на готовность лидера переступать общепринятые нормы.
И это возвращает нас к теме свободы и внутреннего конфликта, с которой начиналась эта глава. Если лидер выиграл конфликт с самим собой, если он завоевал внутреннюю свободу, если свою свободу вручают ему другие, то какого рода соображениями он руководствуется в осуществлении этой свободы? Как харизматик принимает решения?
Люди, добившиеся внутренней свободы, чаще преуспевают в жизни, поскольку путь к успеху –
В чем функция морали? Функция моральных принципов – защитить общие интересы от произвола отдельных людей, защитить группу или общество от распада и вымирания. Мораль подразумевает, что некая высшая сила или само общество наблюдает за каждым нашим поступком и даже проникает в наши мысли, оценивая их как достойные или греховные. Но поскольку нормы морали складываются исторически, сегодня далеко не всегда ясны те рациональные основы, на которых они строились прежде. Чаще всего объяснить моральный принцип невозможно или очень трудно. Обычно в таких случаях говорят просто: так нехорошо, неправильно, так не поступают. Хорошие люди так не делают. И эти самые хорошие, «принципиальные» люди не осознают, кем и как навязаны им определенные моральные принципы. Самое забавное, что и мы сами повторяем нашим детям то, что в свое время говорили нам наши родители. И это притом, что ни наши родители, ни мы теперь так и не смогли объяснить, почему нельзя поступать так или иначе.
Мораль эффективнее всего работает применительно к рядовым и, как правило, более примитивным членам группы. К людям, которые не в состоянии выработать собственные, внутренние барьеры, управлять собой и себя сдерживать. Им нужен внешний надсмотрщик. Для харизматика же мораль неизбежно становится ограничением. В одних случаях речь идет о том, что идеи и миссия лидера оказываются слишком личными, слишком резкими или слишком оригинальными, чтобы совпасть с господствующими нормами морали. Они принадлежат к разным эпохам. Кроме того, мораль слепо ограничивает. А харизматик стремится к расширению без предела.
О похожем противоречии писал Бердяев, изучая Ленина: «Все миросозерцание Ленина было приспособлено к технике революционной борьбы… И он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции… Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации. Но, став одержимым максималистской революционной идеей, он в конце концов потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость. Ленин не был дурным человеком, в нем было и много хорошего. Он был бескорыстный человек, абсолютно преданный идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе. Но исключительная одержимость одной идеей привела к страшному сужению сознания и к нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств».
Другой случай, более частый, связан с самой природой власти. Никакая власть не обходится без насилия. Харизматик просто в силу своей лидерской позиции манипулирует другими. Он претендует на часть общих ресурсов группы, узурпирует их, берет для себя больше, чем оставляет. Конечно, он может жертвовать своим удобством, даже иногда жить в нищете. Но в конечном итоге его благосостояние выше, чем у любого другого члена группы. Причем непропорционально выше. И харизматик может распоряжаться не только ресурсами группы, но и жизнями ее членов.