Харьков – проклятое место Красной Армии

Португальский Ричард Михайлович

26 мая в 4 часа 30 минут подполковник Манило вместе с больным полковником Катасоновым вылетели в штаб фронта. В 7 часов 30 минут они были уже на своем аэродроме. Вскоре он в присутствии командующего артиллерией генерала Н.В. Гавриленко сделал обстоятельный доклад Военному совету, передал оперативный план и другие документы» [155] .

Свидетельствует К.А. Гуров: «Основная группировка Городнянского в течение 25 мая днем и ночью вела бои за Лозовенькой. Окончательно овладели этим пунктом к 3 часам 26 мая. Основная группировка Подласа в районе Краснопавловка; Бобкин в районе Михайловка; Кузьмин (командир 21-го танкового корпуса. – Авт. ) – Лозовенька; Пушкин (командир 23-го танкового корпуса. – Авт. ) –

совхоз «Степок». Они днем вели наступление с целью прорыва с Лозовеньки на Чепель и из района Червоная Балка на Петровское и Краснопавловку, но в ночь на 26 мая с 22.00 25 мая решили двумя основными группировками наших танков с пехотой наносить удар на Лозовеньку, Садки, Чепель. Вторая группировка – танки Пушкина с пехотой наносят удар на Червоная Балка, Петровское и Протопоповка.

В 24.00 25 мая это не удалось сделать в районе Лозовеньки, так как бой шел за Лозовенькой еще ночью. В 3.00 26 мая по взятию Лозовеньки колонна танков и остатки бригад, действующих в этом районе, заняли Лозовеньку и начали успешное продвижение на Садки и Чепель. Мы (Костенко, Городнянский, Гуров. – Авт .) решили идти вместе с этой колонной. Перед выступлением из Лозовеньки, проверяя передовые вытянувшиеся части, я потерял связь с тов. Костенко и Городнянским, пытался их в этом районе найти, но ввиду большого скопления грузовых машин и войск не нашел их.

В 3.00 26 мая я вместе с бригадой Михайлова пошел по направлению Чепель. Сломив остатки сопротивления в Лозовеньке, начал выдвигаться на Садки и Чепель. В районе высоты 186,3, Волобуевка встретили сопротивление противника. Была противотанковая оборона. Сломив оборону противника, подбили несколько танков, начали продвигаться на выс. 169, 5 и сразу на Чепель.

В Чепель пришли часов в шесть. В боях у нас сожгли два танка, а четырьмя танками пришли в Чепель, где находились наши войска после прорыва обороны противника. Ему удалось закрыть ворота. Мы пытались два раза из Чепеля нашими танками прорвать вторично и дать возможность продвижения нашим частям, но успеха не имели.

С утра 26 мая авиация противника в районе Чепель большой группой самолетов беспрерывно до 21.00 бомбила этот район. Сгруппировать более мощный удар западнее Чепель не представилось возможности. Я доложил не о группировке Городнянского, а о нахождении самого Городнянского в районе Лозовенька. А основная группировка Городнянского в районе Павловка-вторая, Песчаное.

Какой результат… ночного наступления на 26 мая, доложить не могу, так как с момента движения бригадой Михайлова в район Чепель я потерял с ними связь» [156] .

На вопросы Тимошенко и Хрущева о группе Бобкина, армии Подласа, силах основной группировки 6-й армии, подошли ли к ней 150-я и 317-я стрелковые дивизии из 57-й армии, о причинах прекращения связи, состоянии штабов Гуров сообщил следующее: «Бобкин к вечеру 25 мая в составе Зиновьева и Кутлина (393-я и 270-я стрелковые дивизии. – Авт .) должны наступать в ночь на 26 мая из района Михайловка на Шопинка, Волобуевка и далее к Савинцам. Группа Подласа… приводилась в порядок, остальные сохранившиеся хозяйства (части. – Авт .) должны наступать за Городнянским. Два хозяйства Подласа (150 и 307 сд) подошли к Городнянскому и наступают в его составе. Группа Пушкина в 12.00 25 мая имела 46 единиц (танков. – Авт .), Кузьмин имел 11 единиц своих, но вместе с пятой и седьмой (5-я гвардейская отдельная танковая бригада и 7-я танковая бригада), другими хозяйствами, действующими с ним, всего имелось 40 единиц. Штабы Городнянского, Подласа и Бобкина в порядке. Связь с хозяйствами (армий с дивизиями. – Авт .)» [157] .

Информацию Гурова дополняет доклад полковника И.В. Виноградова: «На

КП 57-й армии присутствовал штаб во главе с военсоветом. Командующий 57-й армией генерал-лейтенант Подлас имел план действия войск и организовал наступление в направлении совхоза Степок, Антонинков, Протопоповка с задачей пробиться к своим войскам. В ударной группировке 57-й армии были танковый корпус генерал-майора Пушкина и 2-й кавалерийский корпус.

К исходу 25 мая противник вышел на рубеж: с востока – Крутояровка, Лозовенька, свх. Степок, Дмитриевка; с запада – Монаково, Федоровка, Приволье; с севера – Родянка, Крутояровка и стал обстреливать наши войска со всех сторон. В 22.00 войска перешли в наступление: 57-я армия в направлении свх. Степок, Антонинков, 6-я армия в направлении Лозовенька на 40–50 минут позже. В 0.30 26 мая КП 57-й армии двинулся в направлении свх. Степок во главе с командующим армией. За КП 57-й армии двинулась большая часть автомашин и техники. По пути движения КП 57-й армии в районе свх. Степок все поле было усеяно трупами наших и немецких войск, на всем поле горело большое количество различных машин.

В районе Антонинков на пути движения был безымянный ручей, в котором загрузло большое количество автомашин, орудий и танков и которые были сожжены. В 3.30 26 мая голова колонны, следующей за командованием 57-й армии, вышла в район Антонинков, где была атакована 50 самолетами противника. Колонна стала, машины были брошены, и люди разбежались по балкам. С этого момента генерал-лейтенант Подлас и генерал-майор Анисов из колонны исчезли (в каком направлении – неизвестно).

Эта колонна (эту колонну. – Авт .) автомашин, орудий и другой техники авиация противника группами от 40 до 50 самолетов беспрерывно бомбила до 13.00. Машины и другая техника были полностью уничтожены прямыми попаданиями бомб и подожжены пулеметным огнем.

С 13.00 до наступления темноты авиация противника штурмовала балки и расстреливала спрятавшихся в них людей. В 13.00 со всех сторон появились группы автоматчиков под прикрытием 1–2 танков и стали прочесывать местность. Всех обнаруженных наших бойцов и командиров заставляли сдаваться в плен, указывая им путь следования к белым флажкам, выставленным на высотах.

Всех тех, кто оказывал сопротивление, расстреливали на месте. Всего было собрано и забрано в плен в данном районе минимум 2000–2500 человек, много людей было расстреляно» [158] .

Со слов очевидцев, бывший начальник разведки 57-й армии А.Д. Синяев показал, что К.П. Подлас и А.Ф. Анисов с одним из подразделений отходили вдоль балки. Когда их обнаружили вражеские автоматчики, то они, не желая сдаваться в плен, застрелились. Позже в своем сообщении это подтвердил и противник.

Жестокие бои с утра 26 мая разгорелись на участке, где в качестве ударной силы для прорыва Костенко использовал части 103, 150 и 317-й стрелковых дивизий. Им были приданы уцелевшие танки 23-го танкового корпуса, которые удалось заправить горючим. Вырваться из окружения посчастливилось немногим, кольцо размыкалось лишь на короткое время, а затем враг вновь ликвидировал бреши.

Весь этот день командующий южной группой и его штаб, другие органы управления прилагали поистине титанические усилия, чтобы сохранить личный состав, боевую технику и вооружение от непрекращавшихся массированных налетов авиации и огня артиллерии противника, наладить управление и подготовить более решительные действия.

Неудачей закончилась попытка прорыва оперативной группы. Генерал Шерстюк докладывал Москаленко: «Наступление начинали 26 мая два раза, и после принятия решительных мер успехов не имею. Предусмотренное приказом наступление в 8.00 26.5 началось в 9.00 по причине неподготовленности штаба 242 (дивизии) к управлению войсками и, как основное, отсутствие связи – кроме делегатов (офицеров связи. – Авт .) с частями танкового корпуса.