Хармонт. Наши дни
Шрифт:
– Этого мало? – обеспокоенно спросил Ян. – Если мало, у меня найдётся кое-что ещё, но краем уха я слыхал, что…
– На первых порах достаточно, – прервал Мясник. – Да и потом меня, большей частью, интересует прикладной, так сказать, товар. «Синяя панацея» вам часом не попадалась?
– Не уверен, как она выглядит, – признался Ян.
– Нехорошо, – пожурил Джеймс Каттерфилд. – Я бы даже сказал, непрофессионально. Вы, молодой человек, литературу почитываете? «Доклады Института внеземных культур», например.
Ян развёл руками.
– Как-то не до литературы было в последнее время.
– Напрасно, напрасно, при вашем, так сказать, роде занятий
Ян обещал штудировать, распрощался и тремя минутами позже вышел из клиники через вращающуюся входную дверь. Махнул рукой Сундуку, с недовольным видом расхаживающему по двору, и двинулся к «Понтиаку». Ощущение опасности он поймал, когда преодолел уже три четверти пути. Ян сбился с ноги, такое же ощущение неоднократно бывало у него в Зоне. Впервые оно возникло, когда в двадцати шагах по ходу обнаружилась «комариная плешь». Ян тогда обозначил её гайками, но мог бы этого и не делать, «плешь» он видел и так. Не глазами, а неким неведомым органом чувств, тем же, которым уловил сейчас надвигающуюся опасность. Кроме «комариных плешей», были ещё потоки «зелёнки», «весёлые призраки», прилепившиеся к болотным кочкам кочаны «чёртовой капусты». Ян оглянулся по сторонам, но ничего опасного не увидел. Сундук уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с пассажирской дверцей.
– Садись за руль, – велел ему Ян.
Он обогнул «понтиак», уселся и расстегнул лёгкую фланелевую куртку. Кобуру с «береттой» покойного Киприота сдвинул по ремню к животу.
– Что-то случилось, Джекпот? – уставившись на пистолет, дрогнувшим голосом спросил Сундук.
– Да так, блажь. Давай трогай и рули не спеша.
«Тойота» с затемнёнными стёклами появилась в тылу, когда миновали центр города и достигли рабочих кварталов.
– У нас кто-то сидит на хвосте, амиго, – скосив взгляд в сторону зеркала заднего вида, сообщил Сундук. – Или мне кажется?
– Похоже, что не кажется, – проговорил Ян спокойно. – Езжай дальше, как ехал.
– Полиция? – заблажил Сундук. – Мы же пустые, амиго, давай сдадимся, ну их всех к дьяволу, на нас у них ничего нет, пускай разбираются.
– Это не полиция, – буркнул Ян. – Да не мельтеши ты! – прикрикнул он. – В городе ничего они нам не сделают, на трассе попробуем оторваться.
Сундук утёр ставший мокрым от пота лоб.
– Не нравится мне это, Джекпот, – забормотал он. – Не моё это дело, амиго, кто это такие, я знать не знаю и не хочу.
У Яна задрожали от злости руки. Он выдернул «Беретту» из кобуры.
– Заткнись, гад, – сквозь зубы процедил Ян. – Пристрелю к хренам.
У Сундука клацнула челюсть. Квадратная, вечно небритая рожа побагровела, струйка пота пробежала по виску и увязла в щетине.
– Как только выйдем на хайвэй, гони, – приказал Ян.
На хайвэй выскочили через десять минут. Широкий, трёхполосный, в миле за городом он разветвлялся. Налево уходила муниципальная трасса, направо – узкий извилистый рукав.
– Покажи левый поворот и на скорости уходи вправо!
Сундук закивал, включил мигалку и вдавил педаль газа в пол. На повороте «понтиак» занесло, взвизгнули по асфальту протекторы. Ощерившись и вцепившись в руль, Сундук Родригес удержал машину на трассе и погнал дальше.
Ян развернулся на пассажирском сиденье и выругался вслух. «Тойота», повторив маневр, сокращала теперь расстояние.
– Не уйдём, – выдохнул Сундук. – У них мощнее мотор! Что делать-то, Дже…
Фразу оборвала автоматная очередь. Она прошила заднее стекло, снесла подголовник водительского сиденья и разворотила Сундуку затылок. «Понтиак» дёрнулся, юзом полетел с трассы прочь. За мгновение до того, как он врезался в придорожное дерево, Ян плечом выдавил пассажирскую дверцу и выпрыгнул на ходу. Он приложился рёбрами об обочину, прокатился по ней и слетел в кювет.
Больно было чудовищно, отчаянно было больно. Перед глазами расплывались радужные круги, и Ян не знал, каким чудом удержал в ободранной в кровь ладони «беретту». На неверных ногах он поднялся, обеими руками обхватил рукоятку и в упор, почти не целясь, расстрелял магазин по затормозившей в двадцати шагах «тойоте». Превозмогая боль, полез из кювета на дорогу, шатаясь, захромал по обочине. Водитель «тойоты» сидел, уронив простреленную голову на баранку. Перед капотом, ткнувшись лицом в асфальт, умирал автоматчик. Из последних сил Ян бросился вперёд, распахнул заднюю дверцу и рывком выдернул наружу пассажира, хрипящего, с развороченной пулей грудью. Вгляделся, узнал и волоком потащил за собой в лес. Тащил долго, задыхаясь от натуги и зубами скрежеща от боли. Затем остановился, не обращая внимания на донёсшийся с дороги вой сирены, перезарядил «беретту» и упёр ствол умирающему под кадык.
– Кто?! – рявкнул Ян. – Говори, кто тебя навёл!
Роберто Джиронелли закатил глаза. Ян наотмашь влепил ему пощёчину, за ней ещё одну и ещё.
– Карлик, – простонал Джиронелли. – Карлик Цмыг.
Ян выпрямился, прицелился Роберто в сердце. Помедлил, опустил руку, затем сунул пистолет в кобуру. Повернулся и, грузно ступая, побежал в глубь леса.
Сажа Цмыг, 11 лет, детская нянька
Трехгодовалый Артур деловито распорол деревянным ножом бок тряпичному клоуну, изучил набитую внутри вату и отбросил в сторону пришедшую в негодность игрушку.
– Я убил «Весёлого призрака», – с гордостью сообщил он.
– Это был не «Весёлый призрак», – терпеливо объяснила Сажа, – «Призрака» убить нельзя, он сам кого хочешь убьёт.
– Хорошо, – согласился Артур. – Тогда это был «Бродяга Дик».
– И «Бродягу» нельзя.
Артур захныкал.
– А я хочу кого-нибудь убить. Хочу! Хочу! Хочу!
– Ладно, – смилостивилась Сажа. – Если невмоготу, можешь убить меня.
– Тебя не хочу. Тебя я уже много раз убивал.
Сажа вздохнула и стала объяснять, что в Зоне людей убивать нельзя, что Зона сама убивает людей, и поэтому туда ходят самые храбрые, которые ничего не боятся, никогда не плачут и всегда приходят на выручку друзьям. Артур живо перестал хныкать и слушал, забыв на радостях закрыть рот. Рассказы и игры про Зону он обожал, хотя о всяких ужасах Сажа старалась не говорить.
– А дедушка? – спросил Артур, когда Сажа закончила историю о храбром сталкере, вытащившем из Зоны угодившего в «зелёнку» друга. – Дедушка Стервятник тоже всегда выручал друзей?
Сажа задумалась. О дедушке Стервятнике она слыхала от отца, когда тот ещё был жив. Лестных эпитетов дедушка не удостаивался ни разу, зато крыл его покойный Гуталин такими словами, которых Сажа поначалу даже стыдилась. Потом она выучилась выражаться этими словами сама – они оказались наиболее доходчивыми для многих, кто проявлял к вымахавшей под шесть с лишним футов девчонке нездоровый интерес.