Харон обратно не перевозит

Дубов Игорь

Шесть лет, проведенные им в Дальнем Поиске, приучили его без дрожи всматриваться в пустые глазницы смерти. Непознанное всегда требовало своих жертв, и многие из тех, с кем сводила его в решительных и быстрых десантах судьба, так и остались навсегда в космосе, чтобы другие, ворвавшись в пробитую ими брешь, смогли добиться победы.

Гибель четверых Наблюдателей тоже относилась к таким тяжелым, но практически неизбежным потерям, была привычной данью, ежегодно выплачиваемой человечеством на его крутых и дерзких дорогах. Понимание этого и помогло Григу сдержаться и не выдать себя ни одним движением, когда он, стиснув зубы, глядел

на ужасную смерть своих товарищей. В конце концов, они были мужчинами, самостоятельно принимающими решения и, стоя, встречающими опасность, чтобы бороться с ней до самого конца. Но Чака... Чака не была предназначена для сражений. Она должна была жить. Однако она тоже умерла.

Теперь ее тело, закоченевшее, с торчащей из узкой, почти еще детской спины стрелой лежало в луже крови на заливном лугу, впитав в себя весь холод остывшей за ночь земли. И Григ, будто со стороны, чужими глазами, увидел ее, нелепо вывернувшую руки и ноги, разметавшуюся, словно большая тряпичная кукла - кукла, попавшая в жестокую взрослую игру и сломанная по страшным правилам этой игры.

Оставив развязанного Прова спать у костра, Гном шел обратно к реке. Чака была мертва, и местоположение ее Гном с Мистером Томпсоном указать уже не могли. Но Григ, ведомый обостренной сейчас интуицией, вышел точно. Сжав рукой горло, он стоял на коленях, вглядываясь в незнакомое в свете луны лицо, чувствуя, как ширится внутри, заполняя все его тело, звериная тоска.

Судьба жестоко отомстила ему за дерзость и неуважение к ее пророчествам. Он любил эту девушку, мучился и тосковал, и, не успев даже по-настоящему обрадоваться такому долгожданному счастью, потерял Чаку раз и навсегда. Впрочем, так считала только сама судьба, не зная, что есть люди, которым по силам отменять ее вердикты. Его долго учили, что судьбу надо ломать, и он наконец научился держаться с ней на равных. Теперь, когда все закончилось, можно было подумать и о вариантах замыкания петли. Закончившийся признанием Антипа допрос исключить было уже нельзя. Но наверняка существовали, не могли не существовать, другие возможности так повлиять на ход событий, чтобы без значимых флюктуаций вывести за скобки пять отнятых судьбой жизней.

– Гном, - позвал Григ.
– Давай решать. Я, видимо, могу выключить Хвоста, пока он не добрался до дома Старика. Ну, например, сделать ему укол снотворною - там, где он ночует...

– Нет, Григ, - отозвался Гном.
– Этот вариант я просчитал самым первым. К сожалению, Хвост неуязвим. Дело в том, что на Пожаре он встречался с Бирюком. Ты ведь знаешь, кто такой Бирюк. Именно от Хвоста Бирюк узнал об отъезде княжны Болховской в Ярославль. Сенька, дурак, сболтнул об этом, не думая. Но через четыре дня ватага Бирюка нападет на поезд княжны. Сам Бирюк при этом будет убит, а княжна от нервного потрясения тронется умом. Это обязательно должно произойти, чтобы не было хроноклазма. Так что до Пожара Сеньку выключить невозможно. Но хуже всего то, что его маршрут нельзя изменить и после Пожара. С этой минуты он уже отслежен теми, на кого направлена коррекция. Ты же помнишь, Старик на дороге просматривал весь его маршрут от площади до забора. Если он выпадет, будет двойная флюктуация. Я на это добро дать не могу.

– Понятно, - Григ закусил губу.
– А если отправить кого-нибудь за спецотрядом еще вечером? Например, того же Лонча. За два рубля воротники выпустили бы его...

–

Конечно. Но кто это теперь может сделать? Ведь, кроме тебя, некому. И ты что, хочешь после того, как ты же уйдешь от них, снова как бы вернуться и уговорить Лонча ехать. Ты думаешь, они ничего не расскажут твоему двойнику, когда он утром поинтересуется, где Лонч?

– Судя по твоей интонации, ты считаешь, что сделать для Группы ничего нельзя?!

– В тех пределах, которые ты предлагаешь, нет.

– Как это "в тех пределах"?

– Ты хочешь при этом сохранить Контакт. А ситуацию нельзя изменить локально. Любое вмешательство поставит твой Контакт под угрозу. Даже в том случае, если оно не коснется базовых реалий и не сфлюктуирует на крупные события. Ты должен знать это не хуже меня.

– Но ты ведь видишь какие-то варианты спасти Группу?

– Да. Но они сильно ухудшают твои шансы на Контакт.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что тебе не удастся задержать стрельцов, и единственным выходом останется поднять артель и уходить вместе с ней.

– Поднять артель?!

– Да. На это нельзя было пойти, не зная, привязан Контакт к месту и времени или нет. Теперь ты знаешь, что не привязан.

– Но без следящих за Провом камер я могу ведь вообще не узнать о перстне!

– В принципе, да, но многим ли ты рискуешь? Ведь до сих пор ты не получил ничего, кроме бессмысленного поворота головы.

– Но я уверен, что будет продолжение! Надо только вернуться в избу. И, кроме того, у меня теперь есть перстень. Я могу и дальше работать со столбом.

– Ну, смотри. Тебе решать.

Григ сжал голову ладонями, потом помассировал пальцами виски.

– Хорошо, - сказал он.
– Давай свои варианты.

– Я отобрал три с самой высокой вероятностью выхода на Контакт.

– А именно?

– Вариант первый. Ты можешь изначально заставить Группу отвергнуть твою просьбу. Для этого достаточно повесить за окном оба контактера. Вместе они смогут создать достаточный инфразвуковой фон, чтобы беспокойство и тревога охватили всех членов Группы. В этом состоянии Наблюдатели откажут тебе.

– Дальше.

– Ты можешь перехватить Хвоста после того, как он побывал в доме Старика. Обратно он бежит по другой стороне улицы, а там есть мертвая зона, рядом с крестцом, напротив дома протопопа Иоакима. Камеры там не берут.

– Зачем мне это после всего?

– Никто из Группы не следил, куда он свернул. Ты можешь направить его не в полк, а прямо в Стрелецкий приказ. В это время, кроме Леонтьева, там как раз будет Шереметев. Получив команду от такого начальства, Попов сразу выставит не два десятка, а полсотни. Если вместо двадцати человек в погоню пошлют сорок-пятьдесят, бессмысленность сопротивления будет очевидна. Группе тогда останется только торопиться к темпоратору, а тебе - уводить артельщиков.

– Полсотни? Да, пожалуй. А третий вариант?

– Еще до признания Антипа тебе надо намекнуть приставу, что сторож не так надежен, как кажется. Пристав обязательно поговорит после этого со сторожем. Реальной информации у него не будет, но страху он наведет. После этого сторож просто не пустит твоего двойника к сидельцу.

– И я останусь без его записки?! Но мне же тогда к ним вообще не пробиться!

– Зато Группа будет спасена. Впрочем, это, конечно, самый плохой вариант. Те два лучше.