Harry Ex
Шрифт:
— Прекрасно, я понял тебя, Антонин. Ты проделал колоссальную работу и хорошо подготовился, чем в очередной раз не разочаровал меня. Думаю, мальчишка здесь. Начинайте штурм. Не щадите никого. Но любой ценой добудьте мне Поттера. Я должен с ним разделаться лично.
— А Родольфус? Вы позволите ему пойти на штурм?
— Он пришёл в себя?
— Да. И жаждет боя!
— Тогда дай ему его, — Волдеморт отвернулся от Долохова, давая понять, что разговор окончен.
Антонин поклонился в спину уходящему Темному лорду и пошел к застывшим
* * *
Уильям Гейг в это утро, как всегда безмятежное, нес дежурство на посту у ворот. Вышка, на которой находился пост, была оборудована системой видеокамер, выводимых на большой экран, висевший под потолком. Но Уиллу давно уже надоело смотреть на не меняющийся живописный пейзаж, отображаемый на нем. Каледонский лес, как ни прекрасен он был, за этот месяц настолько опротивел Гейгу, что он бы с радостью променял его на жаркую иракскую пустыню.
Сидя за столом напротив экрана, он читал «Цифровая крепость» Дэна Брауна и проглядел момент, когда из-за деревьев на пустырь у ворот стали выходить люди. Только когда в рации захрипел голос постового со стены, он удосужился посмотреть на монитор. И сразу же включил микрофон:
— Стойте! Вы находитесь на охраняемой территории. Просим вас покинуть ее!
Но неизвестные продолжали идти в сторону штаб-квартиры.
Вдруг один из них крутнулся на месте и в ту же секунду оказался буквально в метре от стены. Уилл изумленно потер глаза, но человек, неведомо как появившийся у ворот, и не подумал исчезнуть. Он глумливо улыбнулся прямо в видеокамеру, выхватил что-то из одежды и указал рукой на ворота. Их ощутимо тряхнуло. Сразу же раздались выстрелы: постовые на стенах не спали. Неизвестный упал, корчась в судорогах.
— Какого… — прохрипел Гейг и, схватив «Энфилд», мирно простоявший в пирамиде у двери практически месяц, выбежал в дверь.
Через несколько секунд он, спустившись с вышки и поднявшись на стену, вместе с другими охранниками штаб-квартиры «Дэрроу Индастриз» наблюдал, как неизвестные нападавшие медленно идут в сторону ворот. Их не смутила и не поколебала смерть товарища, они упорно продвигались вперед.
— Приготовиться к бою! — рявкнул Гейг, передергивая затвор «Энфилда»…
* * *
Дверь скрипнула, открывшись. На пороге застыла молодая девушка, с сочувствием смотревшая на взмыленного и запыхавшегося парня, с усердием крутившего педали велотренажера.
— Гарри, может быть, ты отдохнешь? — спросила Гермиона.
— Не мешало бы, — устало произнес Гарри и вытер покрытое потом лицо полотенцем, заботливо поданным Гермионой.
— Гарри, вообще-то я хотела с тобой поговорить, — тихо произнесла Гермиона, присаживаясь на скамью, стоявшую у стены тренажерного зала.
— О чем? —
— Как ты думаешь… — начала говорить, но внезапно запнувшись, прервала свой вопрос Гермиона.
— Я о многом думаю, Гермиона, — тихо произнес Гарри в ответ на ее так и не заданный вопрос. — Но я понял, о чем ты хотела спросить. Думаю ли я о том, что кто-нибудь выжил в Хогвартсе? Да? Честно, Гермиона, я не знаю. Я боюсь… Узнать правду и не принять ее. Наверное, ты меня не понимаешь сейчас, не так ли?
— Да. Ты хочешь сказать, что боишься узнать, что в Хогвартсе все погибли, надеясь на обратное?
— Наверное, так. Я очень хочу верить, что кто-нибудь спасся, но боюсь, не все так просто. Ты сама знаешь, кто он, Тот-Кого-Нельзя-Называть. Убийца, безжалостный и бессердечный. Вряд ли он пощадил хоть кого-нибудь из тех, кто поддержал меня… — Гарри резко замолчал и отвернулся от Гермионы.
— Гарри! — Гермиона, не долго думая, обняла его со спины, пытаясь утешить и успокоить.
Несколько секунд Гарри молчал, а потом заговорил хриплым от боли и гнева голосом:
— Они доверились мне… Понимаешь? И теперь, если все, кто сражался в Хогвартсе против Сама-Знаешь-Кого, погибли, их смерти на моей совести…
Некоторое время Гарри с Гермионой сидели молча, размышляя каждый о своем. Наконец тишину разорвал все еще хрипловатый голос Гарри:
— Знаешь, в тот день я многое узнал. И хоть это покажется тебе странным, я благодарен за тот день…
— То есть? — удивленно протянула Гермиона.
— Да, в тот день погибло много людей… Наших друзей, близких и родных… Да, это так. Скорее всего. Но именно в тот день я узнал, каким был глупцом! — Гарри горько усмехнулся. — Представляешь, я все эти годы был неправ…
— Гарри, ты можешь мне нормально объяснить? — немного сердясь, спросила Гермиона.
— Снейп, Гермиона, Снейп. Ты была права. Мне нужно было доверять ему, а не постоянно обвинять в пособничестве Темному Лорду!
— Я что-то не понимаю, Гарри. Ты ведь сказал, что Снейп... он убил Дамблдора? Ведь так?
— Да, правильно. Но сделал это не по приказу Вол… Сама-Знаешь-Кого, а Дамблдора.
— Дамблдора?
— Ага, я не очень пока в этом разобрался. Но как я понял, Дамблдор знал, что умирает, и он уговорил Снейпа заменить Малфоя. И Снейп согласился, он убил директора, тем самым еще больше приблизившись к Темному Лорду.
— Удивительно, — покачала головой Гермиона.
— Более того, хоть и Снейп всячески оскорблял меня, но он постоянно оберегал меня. И делал это в основном не по принуждению Дамблдора, а из-за того, что он любил мою маму.
— Твою маму?
— Да. С того момента, как они познакомились, и до смерти. Всегда.
— Гарри… — Гермиона сглотнула и крепче прижалась к Гарри.
— Я хотел тебе еще кое-что рассказать. Тогда, в лесу, Сама-Знаешь-Кто ударил по мне Убивающим заклятьем…