Хартли
Шрифт:
Я хочу, чтобы этот момент был приостановлен во времени, чтобы мы могли возвращаться к нему снова и снова. Но всё мимолётно — лучшее, что мы можем сделать, это запомнить этот момент и крепко держаться.
Я переворачиваюсь на бок, и она поворачивается ко мне лицом. Хэтти проводит пальцами по моей бороде, на её лице сонная улыбка.
— Это было… невероятно, — вздыхает она. — Ты невероятен.
— Не просто сварливый горец?
Она улыбается.
— Может быть, и это тоже.
Я смеюсь, заключая её в
— Я обещаю быть добрее, — говорю я ей. — И, может быть, твоя нежность поможет мне понять, как не быть такой задницей по отношению к клиентам.
— Клиентам? — она приподнимает бровь.
— Да, в этом году я возглавил магазин моего отца. «Фурнитура Мислтоу».
— Чем ты занимался раньше? — Хэтти натягивает простыню, накрывая нас обоих.
— Я работал в лесу, на лесозаготовках.
— Опасная работа, — произносит она.
— А также изолированная. Я никогда не любил общаться с людьми, так что мне это подходило.
— Итак, я предполагаю, что хозяйственный магазин напрягает тебя так, как ты не ожидал? — спрашивает она.
— Точно. Продажи падают — я знаю, что, вероятно, мне не следует признаваться в этом своей новой жене. Но это правда. И я знаю, что это потому, что у меня нет такого дружелюбного отношения, как у моего отца.
— Что ж, к счастью, я общительный человек, — говорит она. — Может быть, я стану твоим золотым билетом.
— Ты разбираешься в оборудовании?
Она улыбается.
— Я знаю достаточно.
— О, да? Какой работой ты занималась в Орегоне?
Она проводит пальцами по моей груди.
— Ну, пока мой дедушка не умер, я была его правой рукой.
— Что делала?
— Он был сантехником, — она усмехается. — Знай, у тебя есть невеста, которая может установить унитаз. Сексуально, правда?
Я качаю головой, проводя рукой по её груди.
— Это чертовски сексуально, как в аду.
— Действительно? — она смеётся. — Я никогда не думала, что это так круто. Просто удобно.
— А после того, как он умер… что ты делала потом?
— Прошло всего несколько месяцев, прежде чем бабушка умерла от разбитого сердца. Я заботилась о ней и смирилась с осознанием того, что мои бабушка и дедушка, хотя и были влюблёнными, не очень разбирались в бизнесе. Я понятия не имела. Как и мой дедушка. Моя бабушка отвечала за бухгалтерию. С финансовой точки зрения, она скрывала от нас с дедушкой, насколько плохи были дела. Пыталась защитить нас. Но если бы я знала, я бы устроилась на другую работу, помогала бы по-другому. Но к тому времени, когда я узнала, было слишком поздно. И когда они оба умерли, я потеряла ферму, на которой выросла. Они обанкротились.
— Вот почему ты здесь, — медленно произношу я.
— Именно так. Вот почему я действительно хочу, чтобы мы были честны друг с другом, Хартли. Мне не нужны секреты. Я не хочу оставаться в неведении.
—
— Хорошо, — мягко говорит она. — Но если станет хуже, ты скажешь мне, хорошо?
— Ты действительно хочешь пойти со мной работать? — спрашиваю я её.
Хэтти кивает, перекатываясь на меня. Выглядит так чертовски мило, оседлав меня, как будто мы были любовниками много лет. Я сжимаю её попку и крепко целую.
— Я хочу пойти с тобой на работу, — говорит она. — Я хочу знать о тебе всё. Мой муж.
— Завтра, — обещаю я. — Тогда мы можем пойти. Но сейчас, — мой член дёргается, и она чувствует, как он твердеет у неё на животе. — Ты снова нужна мне, жёнушка. И ты нужна мне сейчас.
Глава 8
Хэтти
К утру метель утихла, и, к счастью, грузовик Хартли способен спускаться с горы.
— Здесь так красиво, — говорю я, осматривая Снежную Долину, когда мы въезжаем в идиллический маленький городок. — Неудивительно, что твои родители хотели защитить это место от гигантской корпорации, — Хартли проезжает мимо кофейного киоска и спрашивает мой заказ. — Мокко с мятой и дополнительной порцией, пожалуйста.
Однако, когда он подъезжает к окну, то стонет.
— Я думал, Тэмми работает по вторникам.
Бариста хмурится.
— Я не могу поверить, что ты действительно это сделал. Кери в аэропорту сказала, что видела тебя прошлой ночью, но я в это не поверила. Я имею в виду, всё это так чертовски нелепо.
— А мы можем не делать этого? — говорит Хартли, напрягаясь. Он делает заказ вместе с двумя клюквенными маффинами. Бариста хмуро смотрит на меня, а я смотрю на себя, пытаясь понять, что я такого сделала, что так сильно её разозлило.
— Пожалуйста, не надо, Джо-Энн, — произносит Хартли, засовывая пятидолларовую купюру в банку для чаевых. — Веди себя хорошо. Пожалуйста.
Джо-Энн ухмыляется, подавая нам завтрак.
— Как её зовут?
Хартли вздыхает.
— Хэтти. Хэтти Мислтоу.
Это расстраивает Джо-Энн ещё больше.
— Что ж, удачи, Хэтти. Этот мужчина хорош для небольшого развлечения, но он не склонен задерживаться.
Хартли уезжает, а я прикусываю губу, размышляя, что мне следует сказать. Очевидно, нам нужно обсудить то, что только что произошло.
Хартли, однако, просто включает радио погромче. Снова рождественские песни, но настроение не праздничное. Чувствуется напряжение.
Он паркует свой пикап на улице и выключает зажигание. Поворачиваясь ко мне, он прочищает горло.