Харун Ар-Рашид
Шрифт:
Беспорядок еще усугубился. За десять лет сменилось пять амир ал-умара. Халифы сменялись с той же скоростью. Ради, возведенный армией на престол в 932 г., умер спустя восемь лет. На трон взошел его брат. Его свергли, предварительно выколов глаза. Вместо него халифом был провозглашен Мустакси. Настало время для того, чтобы властью завладели те, на чьей стороне были сила и оружие. В 945 г. в Багдаде воцарились Буйиды, выходцы из Дейлема, находившегося на берегу Каспийского моря.
Буйиды были шиитами. Могли ли они сосуществовать с халифом, хранителем сунны, к которой они питали отвращение? Кого могли они поставить на его место, избежав при этом опасности развязать новый конфликт с суннитскими государствами? Государственные соображения возобладали, и халифа оставили на прежнем месте. Полностью лишившись власти, повелитель правоверных и гарант справедливости ни для
Прошло больше века, прежде чем конфедерация Буйидов, в свою очередь, пала под ударами других завоевателей с востока. Но именно тогда, находясь под властью этих поначалу довольно неотесанных воинов, арабо-мусульманская цивилизация снова пережила мощные всплески, напомнившие о временах Харуна ар-Рашида и первых Аббасидов.
Распад халифата и низведение халифа до уровня марионетки никак не повлекли за собой упадка в обществе и культуре. В Багдаде снова царило оживление во всех сферах жизни. Буйидские принцы, крупные меценаты, покровительствовали деятелям культуры, они заказывали строительство памятников в столице и на территориях, находившихся под контролем их семьи, особенно в Ширазе и Исфахане. Новые династии в Каире, Алеппо, Нишапуре, Газни обустраивали свои земли и благоприятствовали интеллектуальной жизни. Нельзя было найти ни одного принца или богатого купца, у которого не было бы библиотеки. Правивший Афганистаном Махмуд Газневи, завоеватель Индии, содержал у себя при дворе четыреста поэтов, занятых прославлением его подвигов, а Фирдоуси написал свою прекрасную Книгу Царей, Шахнамэ, в которой воспел великое прошлое Ирана на новоперсидском языке, который складывался в то самое время и впоследствии позволил распространиться иранскому Возрождению. В Алеппо Сайф ад-Даула, отчасти послуживший прототипом Харуна ар-Рашида для составителей «Тысячи и одной ночи», собрал вокруг себя целую плеяду стихотворцев, писателей и ученых. Именно при нем совершил свою работу ал-Фараби, выходец из Мавераннахра, а ал-Мутаннаби написал свои самые прекрасные строки. Центральная Азия и Нишапур, столица Саманидов, переживали свой золотой век, в то время как в недавно основанном Каире — ал-Кахира, «Победоносный», — Фатимиды окружили себя неслыханно пышным двором, великолепие которого можно было сравнить только с блеском Аббасидов.
Таким образом, падение халифской власти не уничтожило тяги к знаниям. Напротив, распространение центров власти привело к умножению очагов культуры и процветания. Каждый принц отдавал своей провинции все силы. Подгоняемая этой конкуренцией, и еще сильнее — ростом населения и новых городов, экономика продолжала развиваться по всему мусульманскому миру.
В 1055 г. в Багдад вступили турки-сельджуки. Они были мусульманами-суннитами, и их прибытие перекроило политическую карту Востока, не изменив направления развития цивилизации. Главным результатом их вторжения стало возвращение некоторого авторитета халифату. В конце XII в. мы даже видим, как ал-Насир, один из самых блестящих халифов, пытается восстановить мир между суннитами и шиитами, опираясь при этом на полурелигиозные полупрофессиональные структуры футува. Монгольское нашествие поставило под угрозу все, начиная с самого халифата.
На этот раз все рухнуло. В первые дни 1258 г. внук Чингисхана Хулагу взял Багдад штурмом. Восемнадцатого февраля халиф ал-Мутасим сдался, и Хулагу приказал казнить его вместе со всей семьей. В течение восемнадцати дней резня следовала за резней. Хронисты рассказывают, что убито было от 800 тысяч до 2 миллионов человек, но эти цифры явно сильно преувеличены. Целые кварталы были разграблены и сожжены, уничтожению подверглась Большая мечеть и одна из главных шиитских святынь, мечеть Хазимен. Это была небывалая катастрофа. Багдаду уже никогда не суждено было стать столицей мусульманского мира. Он выжил, но отныне мог быть только провинциальным центром, которым поочередно владели разные завоеватели. В 1393 г. его захватил Тамерлан.
Однако халифат сохранился, хотя и в чисто номинальном виде. Аббасид ал-Мунтасир нашел приют у каирских мамлюков, и их султан Бейбарс провозгласил его халифом, чтобы узаконить собственную власть. Новый халиф не обладал ни малейшей властью. Ему осталась единственная привилегия предоставлять некоторым чужеземным принцам, в частности делийскому султану, инвеституру, которую те, несмотря ни на что, просили у него, потому что в их глазах он неизменно оставался «наместником Бога на земле». В 1517 г. османский султан Селим I Грозный, вступил в Каир и взял
ПРИЛОЖЕНИЯ
1. Мессианские движения
Вскоре после смерти Абу Муслима (755 г.) возникли движения, сделавшие его имя своим знаменем, и, в основном среди иранцев и тюркского населения Хорасана и Мавераннахра, появились секты с мессианскими тенденциями. Их учения были почерпнуты из всех известных религий — маздеизма и зороастризма, ислама и даже христианства.
Первое из подобных движений возглавил Сунбад, маздеист из окружения Абу Муслима. Об быстро собрал многочисленных сторонников, согласно Табари, их было 60 000, убедив их, что Абу Муслим не умер, а в образе голубя полетел в медный замок, где и живет в обителях Ахурамазды. Сунбад двинулся на Ирак, но между Реем и Хамаданом был остановлен армией, которую послал ему навстречу ал-Мансур. Должно быть, его убили в Гургане. Вскоре после этого восстал другой сподвижник Абу Муслима Исхак ал-Турки, также заявляя, что Абу Муслим был посланником Зороастра, в настоящее время скрывается в районе Рея, а в будущем вернется.
Около 756 г. в окрестностях Мерва разразилось восстание иранца ал-Муканны (Скрытого вуалью), который прятал лицо под покрывалом (или золотой маской). Он объединил множество сторонников. Он утверждал, что Бог поочередно свидетельствовал о себе через Адама, Сифа, Ноя, Авраама, Моисея, Иисуса, Мухаммеда, Абу Муслима, и, наконец, через него самого. К нему присоединились жители Мавераннахра, которых влекли к себе учения, тяготевшие, скорее, к анархии, нежели к религиозному закону. Будучи осажден в крепости, ал-Муканна покончил с собой.
Впоследствии имя Абу Муслима оказалось причастным к распространившимся в народе среди ремесленников и цеховиков еретическим течениям с мистической окраской. За годы предание превратило его в своеобразного заступника обиженных и защитника угнетенных. Эпическая литература разнесла его имя и рассказы о его чудесах по всему Востоку, особенно среди ремесленных объединений Анатолии, а затем дервишеских братств. Бекташи связывали основателя своего ордена Хаджи Бекташа с Абу Муслимом и его соратниками. Обширная литература, посвященная всевозможным чудесным событиям, донесла до нашего времени роман о похождениях Абу Муслима среди персов и турок, безмерно приукрасив подвиги главного героя.
2. Самарра
В 836 г. ал-Мутасим, сменивший на троне Мамуна, решил сделать своей столицей Самарру. Место ее расположения, до сих пор населенное чуть ли не одними христианскими монахами, позволило халифу удовлетворить страсть к гигантизму, характерную для дворцовой архитектуры той эпохи.
Подобно Мансуру, созвавшему ремесленников со всей империи на строительство Круглого города, Мутасим «отдал письменный приказ явиться работникам, каменщикам, мастерам, кузнецам, столярам и прочим ремесленникам, доставить всевозможные сорта дерева, в частности тик и пальмовые стволы из Басры и ее окрестностей, из Багдада и всего района Савада, Анти-охи и всего побережья Сирии. Он также повелел явиться камнерезам и мастерам облицовки мрамором…» (Якуби, Страны).
Примерно за пятьдесят лет аббасидские халифы построили около трех десятков дворцов. Население города, как утверждается, достигало миллиона. Внутри городских стен можно было перемещаться только на коне, так велики были расстояния. Ансамбли построек, разделенные зелеными пространствами, дворами, водоемами, тянулись на сотни метров вдоль берега Тигра.
Первый дворец, Джаусак ал-Хакани, принадлежавший самому Мутасиму, покрывал 175 гектаров. Вход в него открывали ворота (частично сохранившиеся) с тремя арками почти 12 метров в высоту, имевшими форму ивана (дуги) и украшенными штукатуркой. Оттуда путь вел на террасу, возвышавшуюся над Тигром, и через огромные залы посетитель попадал в просторный двор, вокруг которого располагались казна, арсенал, казармы, мечети, склады. Пройдя еще два двора, можно было достичь квадратного тронного зала, увенчанного куполом, куда с каждой стороны открывались арки (ивам) соседних помещений. Дальше находился гарем и, наконец, еще один зал с куполом, украшенным фресками (некоторые из них сохранились), откуда через пять дверей можно было выйти на площадь размером 350 на 180 метров, где находились два фонтана и канал. Под этой эспланадой было устроено подземное помещение, спасавшее от жары и оборудованное бассейнами.