Hassliebe. Афериsт

Мелроуз Алекс

— Разве? Ты перестала плакать, не заметила? — он улыбнулся. — Почти смеешься, порозовела — значит, мой метод действует. Так что не обижай меня, я ж помочь хотел.

— Верно… Прости, я так привыкла отталкивать всех, что уже напрочь забыла о том, что хорошие люди еще есть.

— Ничего, с кем не бывает? У меня когда любимая девушка умерла, депрессия была. Я не ел, почти не пил, только громил комнату до тех пор, пока все не переломал в ней до такой степени, что даже починить нельзя было. Еле вытащили меня, а то так бы и руки на себя наложил.

— Умерла? Соболезную… Своей смертью?

— Так никто

и не разобрался. Может, плевать было, а может что темное нашли и не рискнули раскрывать. Уже больше полугода прошло, а я так и не знаю: убила ли она себя или кто-то ее подтолкнул.

— Подтолкнул?

— Ее нашли возле здания, на стройке.

— Боже… — она замерла, прикрыв рот рукой, и нахмурилась, глядя в одну точку. Парень пару секунд смотрел на нее, потом, пододвинувшись, спросил:

— Ты ведь Эмма, да?

— Ты меня знаешь? — Свон нахмурились, чисто инстинктивно отодвинувшись. — Мы знакомы?

— В участке, — кивнул он, — я не был уверен, когда увидел тебя, но, кажется, ты капитан Свон, верно? Я тогда больше переживал за судьбу своего друга, чем оглядывался, так что боялся ошибиться.

— Судьбу друга? — она судорожно рылась в своей памяти, возвращаясь на шесть месяцев назад, и замерла, вспомнив ту ситуацию. — Погоди, ты… Арнольд, друг Киллиана.

— Да, друг, только Альфред, — поправил он ее.

— Мы же тогда нашли девушку, Руби или как-то так.

— Руби, моя подруга и невеста Киллиана. Я был так поражен, что вы обвинили его в убийстве. Он, может, и тот еще ублюдок, но ни на что серьезное и опасное для общества не способен. Да и Руби… Любви между ними никогда не наблюдалось, но она была важна для него, потому что рядом с ней он успокаивался, больше улыбался и меньше бесил всех.

— А она его любила?

— Она была готова на все ради него, да и он заботился о ней. Она была для него как ребенок, за которым нужно постоянно следить, и я, если честно, ревновал, потому что она всегда для меня была важна, но она выбрала его… А я даже ни разу не сказал, что она значила для меня… — он помолчал, кусая губы. — Кстати, как он? Я давно его не видел и не пересекался с ним.

— Он… — Эмма замешкалась, поджав губы, — работает, все там же, с нами. Просто сейчас он в отпуске, уехал… в Вегас, — ее даже передернуло от неприязни.

— Джонс в Вегасе? — парень усмехнулся. — Да уж, дешевые телки и бухло — то, что ему нужно. Он всегда любил веселье.

— Да, наверное… — протянула она и, поправив сумку, поднялась, — ладно, спасибо за компанию, но мне, пожалуй, пора. У меня работа.

— Позволишь тебя подвести? — Альфред тоже встал, поправив куртку. — Или боишься?

Пару секунд Эмма смотрела на него исподлобья, словно изучая, потом, тряхнув волосами, все же улыбнулась, пожав плечами. Где-то внутри был страх, что все это не просто так, но она так устала, что не может никому доверять, что решила рискнуть.

— Конечно. Спасибо.

— Киллиан?

Мужчина вздрогнул и повернулся, не вытаскивая изо рта сигарету. Белль, придерживая на груди полы халата, подошла к нему и опустилась на пуфик рядом с ним, притворив за собой дверь балкона.

— Би, не спится?

— Мы можем поговорить?

— По опыту знаю, что после такой фразы ничего хорошего не будет, — протянул он, прикрыв глаза

и откинувшись на шезлонге. — Что на этот раз? Очередные нотации? Би, ради Бога, только давай что-нибудь поспокойнее, голова трещит.

— Ты пил?

— Да.

— Зачем?

— Слушай, я тебя в мать Терезы взял? — фыркнул он, цокнув языком. — Я взял тебя развлечься, а то ты в своей жизни видишь только члены и деньги. Нужно хоть какое-то развлечение.

— Почему ты так ведешь себя? — поморщилась она, облизав губы, и обхватила себя руками. — Что я тебе сделала? Нужно поговорить — я всегда рядом. Развлечься — легко.

— Трахнуть — еще легче, да? — недовольно усмехнулся он, не поднимая головы. — Это мерзко, Би, просто мерзко. Мерзко то, как ты себя со мной ведешь: типа пытаешься бычиться, а на самом деле боишься, что я тебя окончательно пошлю. А ведь ты, — Джонс резко поднялся и оказался вплотную к ней, — втюрилась в меня, — девушка застыла, покраснев, и он наклонил голову набок. — Ведь так, лапочка? Я бы сказал — ты бы хоть с крыши сиганула, только потому, что я так сказал. Тебе самой не противно?

— Мне? — она горько усмехнулась, смаргивая слезы. — Любовь — это прекрасное чувство, которое помогает жить в нашем мире. И можешь не смеяться, что это тебе говорит такая, как я. Я знаю, кто я для тебя в твоих глазах — просто бесполое существо, с которым ты как-то переспал, потому что приспичило, как запасной вариант на случай апокалипсиса. Но я люблю, верно, и даже не знаю почему. Я люблю тебя, Киллиан.

— Зачем? — устало протянул он, убрав руку в карман. — Почему именно я? А я тебе отвечу. Потому что тебе нравится, когда с тобой обращаются, как с дном, а не с человеком, а так быть не должно. Я все жду, когда в тебе проснется человек и ты дашь мне по роже, причем заслуженно. Но ты только киваешь, соглашаешься и разводишь ноги, если я скажу «к ноге».

— А сам? — неожиданно вышла она из себя и, сверкая глазами, сжала руки в кулаки, ткнув ими в его грудь. — Пытаешься показать, какой весь из себя опасный, злобный, грубый, ходячий секс, которому плевать на всех! А на самом деле? А на самом деле стараешься не показать, что тебе крышу сорвало от девчонки с твоей тупой псевдо работы!

— Замолчи, Би, — почти прошептал он, пристально глядя ей в глаза. Его тело напряглось, на шее и скулах выступили желваки, дыхание участилось, показывая, что он крайне недоволен, но она и не вздумала остановиться, с каким-то бешеным, оскорбленным вызовом глядя ему в глаза.

— Наглый эгоист, который влюбился до такой степени, что у него ни на кого не встает, пытается доказать самому себе, как малолетний идиот, что он не влюбился! Но вместо этого ты, как последняя скотина, продолжаешь…

Она не договорила, потому что Киллиан, дернувшись вперед, ударил ее по лицу, но не дал упасть, вцепившись руками в ее плечи до резкой боли. Его глаза смотрели на нее, не отрываясь, и он прорычал едва слышно, тяжело дыша.

— Не говори того, о чем не знаешь, Би. И вообще я бы не советовал поднимать настолько тупые и беспочвенные темы с таким ублюдком, как я! А если я настолько ужасен, в чем лично я не сомневаюсь, то иди к черту, потому что лично ты мне не нужна, это я тебе нужен! — он оттолкнул ее, и девушка пошатнулась, смаргивая слезы. Сглотнув, она подняла на него блестящие глаза.