Hassliebe. Афериsт
Шрифт:
— Ты же сказал, что убил людей с того парохода?
— Они пешки, так, орудия без мозгов. У них есть голова, этот самый Голд, но и он не главный, еще выше есть заказчик, по чьему приказу Эмму и похитили, потому что ясно, что этот старикан с палкой не был шишкой.
— Почему ты так думаешь-то?
— Ну, во-первых, Эмма рассказывала, что он сам как-то проболтался про босса и что она нужна как раз ему. Но, видимо, этот самый босс не успел приехать к ней, что, кстати, тоже не понятно. Зачем нужно было издеваться над ней, если, как кажется, целью было что-то другое? Я не понимаю мотива, и это очень
— Да уж… У тебя все должно быть под контролем.
— А сейчас это невозможно, — он резко развернулся, сверкая глазами, — понимаешь, я не могу это объяснить, но Свон… Это что-то новое, и мне это не нравится. Не переношу, когда я что-то не могу описать, а это именно так. Меня каждый раз подмывает ее достать, поругаться с ней, заставить злиться, потому что это азарт, огонь, адреналин, но когда я вижу ее с другим, или она в опасности, или игнорирует меня… Хочется перестрелять всех, потому что я это не терплю. Что это, дядя? Почему я не могу разобраться? Это… это так глупо. Мне почти тридцать, но я не могу понять, что со мной происходит.
— Просто не думай, — мужчина поднялся, отряхнув пиджак, и недовольно нахмурился. — И я бы на твоем месте забыл обо всем этом. Это уже случилось, ничего не исправить, не изменить, не переделать. Зачем копаться? Лишь бы копаться? Вот это действительно глупо. К тому же я не думаю, что тебе стоит что-либо делать ради нее — она не твоего поля ягода. У нее своя жизнь, свои проблемы. Пусть она с ними и разбирается.
— Я ей должен, — Киллиан отвернулся, сложив руки на груди, и закрыл глаза, — я должен сделать хоть что-нибудь.
— Ты ее спас тогда. Этого недостаточно? Она бы умерла, если бы ты не пришел.
— Она бы там не оказалась, если бы не я, — оборвал его брюнет, — это моя вина. Я ее втянул во все это. Я и буду расплачиваться.
— Ты не насильно же ее втянул, — Румп поморщился, — она сама решила быть с тобой, так что это не твоя проблема. Пусть сама и расхлебывает. Она не маленькая девочка, она женщина, мать, была фактически невестой. Ей не нужна чья-то помощь.
— Почему она тебе так не нравится? Что она тебе сделала?
— Я не люблю, когда люди меняются, а ты, Киллиан, изменился из-за нее. Поэтому она мне не нравится. Ты должен быть таким, каким ты был все это время, изменения всегда несут неприятности. А нам они как раз не нужны, и так проблем много.
— И что ты предлагаешь? Послать ее? Оставить в опасности? Пожелать всего хорошего и свалить? Ты же знаешь, что все не так просто. Я… Я уже не могу просто оставить ее так, я должен хоть как-то помочь.
— Запомни, Киллиан, — Румп пристально посмотрел ему в глаза, — ты никому и ничего не должен, кроме как Бреннану. Ему ты обязан всем, и ему ты платишь тем, что выполняешь его заказы. Вот ему ты должен, на остальных плевать. Ты сам по себе, ты независим, для тебя есть только одна крыша и один долг — перед твоим отцом. Помни об этом, — с этими словами он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Киллиан напряженно смотрел ему вслед, поджав губы, и, нахмурившись, выключил компьютер, тряхнув волосами. Посмотрев на часы, он понял, что идти спать уже бессмысленно и, зайдя в ванную, включил воду, все еще погруженный в свои мысли. Опустившись в ванную, он закрыл глаза, откинув голову на бортик,
Голова, слишком тяжелая от бессонной ночи, давила, не давая успокоиться, и он скрипнул зубами, положив руки на бортики, полностью расслабившись. Непрошеные мысли лезли в голову, но он отметал их, просто теряясь в тишине.
Скрипнула дверь, и Джонс резко открыл глаза, дёрнувшись от неожиданности, но замер, увидев в дверях Эмму. Наклонив голову набок, она хитро улыбалась, как-то заговорщицки облизав нижнюю губу.
— Свон?.. — он не узнал свой голос, когда она, коснувшись пальцем своих губ, медленно вошла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Внимание: рейтинг!!!
Как замороженный, он следил за тем, как она, развязав пояс шёлкового халата, позволила ему упасть на пол, открыв взору синих глаз обнажённое женское тело. Киллиан невольно сглотнул, почувствовав, как его тело напряглось, и Эмма хитро прищурилась, оглядев его.
— Я вижу, ты рад меня видеть, — прошептала она и, подойдя к ванной, изящно забралась вовнутрь, встав на колени. Джонс снова открыл рот, чтобы спросить, что она здесь делает, но она, протянувшись вперёд, провела рукой по его губам, покачав головой. — Дай мне позаботиться о тебе, — едва слышно произнесла она и, прикусив его подбородок, скользнула губами вниз по его телу, лаская напряжённые плечи, грудь, кубики пресса, и, поймав его обескураженный, мутный от желания взгляд, Эмма коснулась его напряженного члена, сжав его в руке. Он зашипел сквозь зубы, не отводя от неё глаз, и она, пару раз проведя рукой по всей длине, обхватила головку члена, скользнув по ней языком. Киллиан вцепился руками в бортики ванной, сжав челюсти, подавшись бедрами навстречу ей, и она глубже вобрала его в рот, лаская в ладонях его яйца.
Зарычав, брюнет намотал на кулак волосы, грубо насаживая её на себя, не давая передышки. Эмма послушно ласкала его попеременно губами и языком, иногда игриво скользя зубами, не отводя глаза, и он почти не дышал, видя её страстный, бешеный взгляд.
Проведя языком по всей длине члена, Свон, ухмыльнувшись, приподнялась и облизала губы, насмешливо глядя ему в глаза. Киллиан подался вперёд, притянув её к себе, и девушка, поняв его намек, мягко опустилась на него, держась за стену. Протяжный стон сорвался с их губ, когда она, откинув голову, начала медленно двигаться, упершись рукой в его живот. Брюнет скользнул рукой по её напряжённой груди, ущипнув соски, и, проведя рукой по её животу, начал массировать клитор девушки, с удовольствием услышав её всхлип, когда её и так медленный темп почти сошел до нуля.
— Не тормози, лапочка, — прохрипел он, проведя рукой по её ягодицам, и шлепнул, заставив её вздрогнуть от неожиданности, — я хочу почувствовать тебя, — жарко продолжил он, направляя её движения, и Эмма, кивнув, начала двигаться быстрее, уже не сдерживая рваные стоны, которые рвались из её груди.
В какой-то момент она слабо вскрикнула, и мужчина дёрнул её к себе, накидываясь на её губы жадным поцелуем, отыгрываясь за все время, что он не мог быть с ней. Скользнув рукой по её телу, он положил обе руки на её ягодицы, прижав её к себе, и Эмма прикусила его нижнюю губу, тяжело дыша.