Хедхантер без головы
Шрифт:
– Как вы ее назвали? Зема? – ухмыльнулся Савелий.
– Да, это ее домашнее имя. Хотя родители в детстве называли ее Зарой, а подруги – Фирой. Виктор иногда ее мог и Фиркой назвать.
– А мне ее как величать?
– Тебе – Земфира Леопольдовна. И когда будешь с ней общаться, помни – характер взрывной. Она и так неуравновешенная, да еще и горе такое. Они ведь с Витей очень друг друга любили.
– Учту, – буркнул на прощание Савелий.
И вот теперь, проклиная все на свете, Савелий помчался в Жулебино, домой к Земфире Леопольдовне. Адресом его также снабдил предусмотрительный Юрий Иванович.
Дорога
Послав матерное проклятие улепетывающему в сторону мусорных контейнеров животному, Васин резко затормозил у третьего подъезда, где находилась квартира Новокшановых. Двадцатиминутное топтание возле домофона результатов не дало, на бесконечно повторяемые вызовы никто не откликнулся.
«Что за невезуха! – мысленно застонал Савелий. – Мне ее что, на лавочке дожидаться? Куда она вообще могла деться, почему мобильный с собой не берет? Или просто не слышит?»
– Вы к кому, молодой человек? – строго спросила его выходящая из подъезда женщина со спортивной сумкой на плече.
– Я – к Земфире Леопольдовне Новокшановой, – слегка запнувшись, выговорил Васин. – Из квартиры…
Тут он глянул в бумажку, которую держал в руке, и уверенно отрапортовал:
– Из квартиры девяносто четыре.
– А вы сами откуда? – продолжала допытываться суровая дама.
– Из прокуратуры, – улыбнулся во все тридцать два зуба Васин. Как ни странно, этого оказалось достаточно.
– Ой, правда? – обрадовалась владелица спортивной сумки. – Тогда заходите.
Воспользовавшись приглашением, Савелий зашел в подъезд, поднялся на пятый этаж и, найдя нужную дверь, позвонил. Никакого ответа. Тогда Васин на всякий случай подергал ручку – вдруг дверь окажется открытой, а за ней, на полу, в коридоре – труп. В его практике такие случаи бывали. Тем более к телефону женщина не подходила уже больше двух часов, что само по себе было подозрительным. Однако дверь не поддалась.
«Ладно, – решил Савелий, – попробую опросить соседей, может быть, кто-то знает, куда запропастилась наша Зема». Однако соседи не помогли. Впрочем, один дедок видел ее утром, когда она шла в сторону магазина. Дальше следы Земфиры Леопольдовны терялись. Караулить у дверей было бессмысленно – неизвестно, когда Новокшанова может появиться. А если она вообще уехала за город картошку копать?
Васин сбегал к машине, взял ручку и листок бумаги и нацарапал записку с просьбой как можно быстрее перезвонить ему или Бойко. Жирной чертой подчеркнул номера мобильных и слова «обязательно» и «срочно», после чего сунул записку в узенький просвет между железной дверью и косяком.
Раздосадованный, он уже из машины набрал номер Емельяненко из компании «Венко». Передав привет от Юрия Ивановича, Савелий предупредил, что примерно через час подъедет к ним в офис для важного разговора. В процессе общения Савелию показалось, что его собеседник несколько напряжен, но он не придал этому значения.
Спустя три с половиной часа расстроенный Васин сидел в баре и прихлебывал кофе из маленькой чашечки, которая тонула в его огромной ладони. Напротив расположился Вадим Емельяненко со стаканом сока, угрюмый и явно раздосадованный.
В общем-то, начиналось все неплохо. Глава службы режима и безопасности «Венко» оказался нормальным мужиком: не строил из себя босса, не пытался давать указания и вообще не мешал работать. Савелий успел переговорить с кучей офисного народа, а Вадим мягко, но весьма умело помогал ему в этом, прикрывая тылы и обеспечивая необходимую степень откровенности сотрудников холдинга.
Памятуя о том, что Бойко уже основательно здесь поработал, и выполняя его прямые указания, Савелий сосредоточил свои усилия на выяснении следующих конкретных вопросов – каким образом Новокшанов оказался в «Венко», был ли он связан с кем-то из служащих компании, почему его направили на стрессовое интервью.
Он перетряхнул весь аппарат центрального офиса, однако люди только разводили руками – до печального происшествия о Викторе Новокшанове никто не слышал. Многие и сейчас не знали его фамилии, а употребляли выражения типа «дядечка, который бросился под автобус». Некоторые жалели Марину и выражали недоумение относительно ее увольнения. Кое-кто, наоборот, утверждал, что такое жесткое испытание при приеме на работу, как стрессовое интервью, вполне могло негативно сказаться на психике неподготовленного человека. Все это было любопытно, однако ни на шаг не продвинуло их частное расследование.
Когда притомившийся Савелий спросил, успеют ли они до конца рабочего дня поговорить со всеми, кто мог быть в курсе интересующих его вопросов, Вадим, скупо усмехнувшись, ответил:
– Мы идем по нашей корпоративной иерархической лестнице снизу вверх. И сейчас находимся уже выше ее середины.
– Значит, скоро достигнем вершины?
– Вот вершину не обещаю. Мне уже и так шею намылили, когда Юрий Иванович тут работал. Еле уломал президента, сказал, что это необходимо для укрепления взаимодействия с прокуратурой. У нас ведь, знаешь, разные бывают ситуации, тоже приходится обращаться. Ну, с этим он все-таки согласился, хотя некоторые акционеры все равно недовольны. Так что лучше небожителей лишний раз не раздражать.
– Ясно, – тяжело вздохнул Савелий. – Пока будем искать ниже, а там посмотрим. Кстати, о небожителях. Может быть, нам уже стоит поговорить с руководством кадрового департамента? Должен ведь хоть кто-нибудь знать, откуда взялся Новокшанов. Не с неба же он к вам свалился. Вероятно, сотрудники среднего звена просто не в курсе. Мы уже почти всех в этом кадровом департаменте прошерстили – никто ничего!
– Да, конечно, можно и к руководству сходить, но, понимаешь… – неожиданно замялся Емельяненко. – Руководителя департамента сегодня нет на работе. Мы сейчас зайдем еще к одному человечку, а потом уже – к Лидиной.