Хэдхантер. Книга 2. Собиратели голов
Шрифт:
Борис смотрел во все глаза. Интересно. Необычно. Волнующе. Перекрывающие друг друга автомобильные сигналы, раздраженные крики и мат, рев двигателей, суета и теснота.
В клубах выхлопов, сновали человеческие фигуры все того же асфальтно-бетонного цвета. Гарнизон блок-поста дотошно проверял каждый въезжающий и выезжающий из города транспорт.
Борис улыбнулся. Где еще увидишь теперь добрые старые пробки? Хэдхантерские тоже машины влились в общий поток, приноравливаясь к черепашьему движению автомобилей.
Из блок-поста вышел невысокий хмурый человек
Автоматчик безбоязненно шагнул навстречу колонне и требовательно взмахнул рукой.
Ну да, чего ему бояться-то… Из амбразуры, обложенной мешками с песком, торчал ствол крупнокалиберного станкового пулемета. Такая штуковна бэтээр хэдов прошьет насквозь.
Стольник велел группе остановиться. Тресовозки и конвойный транспорт свернули к обочине. Сам взводный, прихватив потрепанную папку с документами, отправился улаживать формальности.
Из блок-поста высыпало целое отделение асфальтных униформистов. Двое – с собаками. Остальные – с автоматами хэдхантерского образца. Начался досмотр.
Псы обнюхивали машины. Люди бесцеремонно залезали в люки. Затем потребовали открыть тресовозки. Заглянули внутрь. Потом долго высматривали что-то под днищами транспортов. Поднимались на крыши.
– Чего ищут-то? – спросил Борис у Уха.
– Как обычно, – пожал плечами сержант. – Наркоту. Ее часто выращивают в Хуторах без лицензии, а потом толкают по дешевке торговцам и охотникам. Те провозят дурь в город. Налогов, разумеется, никто не платит.
Борис понимающе кивнул. Лицензия на производство наркотических веществ – дорогое удовольствие. Нищим приграничным Хуторам о ней лучше не мечтать. Да и налоги за легальный наркотрафик нынче такие, что никакой дури не захочется.
– Еще оружие ищут, – продолжал просвещать Ухо. – Ну, сверх того, что положено хэдам. А то охотники с большими пушками после удачного рейда могут на радостях таких делов в городе понаделать! Да и после неудачного тоже. Сбежавших тресов, опять-таки, отлавливают. Преступников, которые в розыске… Ну и проверяют заодно, не балуемся ли мы торговой контрабандой.
– То есть? – удивился Борис.
– У нас лицензия только на отлов тресов, – терпеливо объяснял сержант. – Других мы не оплачивали. Значит, кроме как тресами, ничем торговать не имеем права. А иначе получается незаконное предпринимательство, сокрытие доходов, неуплата налогов. Короче, шприц-ампулу – в лоб, а самого – в твою же тресовозку. С экономическими преступлениями сейчас строго. Но ты не заморачивайся. Это все проблемы Стольника.
– Ага, – пробормотал Борис, – а шприц-ампулу в лоб только Стольнику или всем подряд?
– Если че найдут, то всем, конечно, хана, – хмыкнул Ухо. – А начнем сопротивляться или дернемся бежать – расстреляют из пулеметов. Видишь, какие рыльца торчат?
Ухо кивнул на крупнокалиберные стволы. Их колонну держали
Борис вздохнул. Стояли бы у них в Хуторе пара таких блок-постов и с таким же вооружением. Увы, не стояли. Дорого слишком. Приграничные Хутора подобной роскоши позволить себе не могли. Только города. И то, наверное, не все.
– По закону нас, между прочим, могут задержать для досмотра до трех суток, – продолжал «радовать» Ухо.
Борис тихонько ругнулся.
– Да не переживай, – снисходительно хмыкнул сержант. – Все это, – он кивнул на снующих вокруг людей в городском камуфляже, – на самом деле никчемный цирк. Асфальтные просто цену себе набивают. Сейчас Стольник даст кому нужно на лапу. И пропустят нас, как миленькие. Не впервой.
– Взятка? – удивился Борис. – А за это шприц-ампула не полагается?
– Брось! – отмахнулся сержант. – Тут все свои, все друг друга знают. Мы для асфальтных – курочка, которая несет золотые яички. Знаешь, сколько они с каждого рейда имеют. Кто ж будет отказываться от стабильного дохода? И нам с ними портить отношения не резон. Просто если вдруг найдут что-нибудь запрещенное – запросят больше, чем обычно, и все дела. Но Стольник для этого повода не даст.
Формальности, действительно, были улажены довольно быстро. Взводный вскоре вернулся с нужными печатями и подписями. И с недовольным лицом.
– Че такое, Стольник? – забеспокоился Ухо. – Сколько?
Борис прислушался.
– После регистрации сольем этим гадам двух тресов за четверть цены.
– Двух?! – возмутился сержант. – Вот суки, а! Раньше только одного брали! За треть!
– Раньше у нас не было столько добычи.
– Все равно суки! С такими-то ценами на трес-рынке. Одного – выше крыши хватило бы.
– Ладно, хватит ныть, – поморщился Стольник. – Выберем тех, кто поплоше и сплавим.
Колонна проехала через внешнюю линию блок-постов. Пробка рассосалась. Машины с ветерком покатили по широкому ровному шоссе. Вдали уже виднелись первые многоэтажки.
Вообще-то это было странно. Борис предполагал, что городские окраины будут походить на хуторские трущобы. Оказалось – нет.
– Так было раньше, – объяснил Ухо. – Теперь все по-другому. Город разрастается. А малоэтажная застройка занимает слишком много места. Дешевле ставить на окраинах высотки, чем расширять оборонительную линию.
Помолчав немного, сержант добавил со странным выражением в голосе:
– Кстати, когда-то здесь была промзона.
– А теперь она где? – спросил Борис.
– А кому она теперь нужна? – сердито ответил Ухо вопросом на вопрос. – Ставродар – первая перевалочная база южного трес-трафика. Здесь с него снимаются самые жирные сливки. Это выгоднее, чем что-то производить. Так что промышленность у нас – в полной… в ауте, в общем.
Сержант вздохнул.
– Действуют, правда, еще несколько цехов с тресами в районе Печки, но это так, не серьезно. Ах, да, ты же не знаешь, – спохватился Ухо. – Печкой у нас мусоросжигательный комплекс называют. ГМК. Городской мусоросжигательный…