Хэн Соло и все ловушки рая
Шрифт:
— Как ты мог? — глухим, подрагивающим голосом потребовала ответа Бриа. — Я думала, ты мне друг.
Пилот шагнул к ней, миролюбиво подняв ладони.
— Бриа, солнышко, я и есть твой друг. И сделал это ради тебя, тебе нужно знать правду. Мне жаль, что…
Ее рука размахнулась будто по собственной воле и залепила кореллианину звонкую пощечину. Викк пошатнулся, прижал ладонь к щеке.
— Ты врешь! — крикнула Бриа. — Все врешь! Ты подделал запись, чтобы заставить меня нарушить обеты! Не отрицай!
Пилот опустил руку, постоял, разглядывая
— Прости, малышка, — произнес он. — Мне жаль, и даже не выразить как. Но я ничего не подтасовывал. Ты слышала правду, можешь злиться на меня, ничего не изменится. У Тероензы и его банды нет никаких божественных даров.
Отпечаток ее ладони темнел на его щеке, темно-красное пятно, — там, где пришелся удар. Бриа различила следы своих пальцев. Девушка подавила желание броситься к пилоту, бормоча извинения. Почему она вообще решила его ударить? Но потом она рассердилась. Подбородок ее задрожал, когда Бриа постаралась взять себя в руки.
— Нет! — она стиснула кулачки. — Нет, неправда! Ты все подделал. Ты что — телепат? Откуда ты знаешь про сакредота Палазидара? Тебя там не было!
Викк мотнул головой.
— Я не знал о нем, Бриа. Не знал и не подделывал запись. Я могу доказать.
Порывшись в кармане, он достал небольшой черный пузырек.
— Глиттерстим? Где ты его достал?
— Шаловливые пальцы. Разыгрались, понимаешь ли, во время доставки, — туманно пояснил Викк. — Тебе известно действие глиттерстима, да?
Бриа нерешительно кивнула.
— Другого способа получить доказательства у меня нет. Открой пузырек, подержи содержимое на свету и проглоти, и обретешь способность читать чужие мысли. Загляни ко мне в голову и поймешь, что я не вру. И что я ничего не подделывал. Вот… — он вложил флакон в ладонь девушки. — Бери.
Бриа взглянула на черную непрозрачную трубочку.
— Мне… мне нужно подумать, Викк. Мне нужно принять решение.
— Я не лгу тебе, милая, клянусь.
Пилот сделал шаг вперед, хотел взять Брию за руки.
— Поверь мне.
Девушка попятилась.
— Нет, не трогай меня сейчас, Викк. Я… увидимся позже. После службы. Мне нужно идти.
Он не сводил с нее глаз.
— Пропусти один раз. Вас же никто не пересчитывает.
Не ходить на Возрадование? Брию чуть не стошнило от еретической мысли, и такая реакция удивила и напугала девушку. А что, если Викк прав? Что, если Возрадование действительно всего лишь сочетание физической и ментальной «вибрации»? Если нет никакого божественного дара, а паломники — обычные наркоманы?
Бриа взглянула пилоту в глаза и без всякого глиттерстима чувствовала, что ей говорят правду. Она стиснула в ладони черный пузырек. Вот где заключены ответы. С его помощью она выяснит истину…
Девушка повернулась и зашагала прочь, оставив Викка на берегу. Она слышала, как пилот окликает ее, но отмахнулась, не останавливаясь. Если она не хочет опоздать на службу, ей нужно поторопиться.
Через полчаса Бриа стояла в толпе паломников и смотрела, как вечернее солнце проливает кровавые лучи на алтарь Обещаний. Вот-вот должно было начаться Возрадование. Девушка украдкой
Наконец-то наступило мгновение, которого она ждала, — сигнал верующим, что сейчас начинается Возрадование. Бриа заранее выбрала место, откуда ей хорошо было видно сакредотов и верховного жреца; саму же ее от алтаря трудно было заметить. А если заслониться широкими рукавами, тогда вспышку т'ланда Тиль не увидят. Паломники же так поглощены грядущим Возрадованием, что не обратят внимания и на пушечную канонаду у себя над головой.
Паства опускалась на колени. Бриа последовала их примеру, открыв крышку флакона. Согнувшись в три погибели в глубоком поклоне, она вытряхнула на ладонь нить глиттерстима. Забавно, не сама ли она ее укладывала туда? Глотки жрецов начали раздуваться, а когда вибрирующий гул наполнил воздух, Бриа подставила ладонь под последние лучи заходящего солнца. Наркотик активировался за несколько секунд, заискрился синим, но ни паломники, ни жрецы не заметили ничего странного. Раньше Бриа никогда не принимала глиттерстим, но точное время знала не хуже опытного наркомана. Она проглотила снадобье в то же мгновение, когда началось Возрадование.
И вздрогнула, как будто ее подстрелили. Глиттерстим подействовал мгновенно. Кровь разогналась до скорости уходящего в гиперпространственный прыжок корабля. В висках грохотали барабаны.
Но физиологический эффект не шел ни в какое сравнение с воздействием на разум. Мысли раскрылись; как ни старалась потом Бриа, но так и не сумела описать свои переживания. Подхваченная волнами божественного Возрадования, она ощутила экстаз всех паломников, собравшихся у Алтаря.
Ошеломленная, она чуть было не лишилась чувств, только злость на Викка помогла сохранить рассудок— и сфокусироваться.
Нужно… открыть… глаза…
Задыхаясь, хватая ртом воздух, Бриа выполнила собственный приказ, вздрагивая под ударами наслаждения, такого сильного, что вызывало острую боль. Девушка отыскала взглядом Тероензу, заставила себя не отворачиваться, усилием воли проникая в чужие мысли. Голову наводнили чужеродные образы, принеся с собой ощущение, что, сколько бы Бриа ни пыталась, она не сумеет их забыть. Никогда. Разум Тероензы, как у любого другого, был захламлен пустяками и всяческими мелочами: «Интересно, что будет на ужин… какая скучная церемония… ах да, новые меры безопасности, ох уж эти хатты, старые параноики… что-то со вчерашнего желудок не в порядке, надо бы показаться врачу…»
Ни намека на божественность. Тероенза не верил ни в Единого, ни во Всех. Собственно, он гордился тем, что выдумал Всех и Единого, что бы доверчивым паломникам было чем развлечь себя на досуге.
Бриа поперхнулась, во рту скопилась горькая слюна — послевкусие от глиттерстима. Возрадование мешало думать, но девушка усилием воли сохранила «настройку» на мысли верховного жреца. Она перебрала их, что бы убедиться на все сто процентов: то, чем занимается Тероенза, не более чем фокус. Некий обычный для любой особи его рода процесс.