Хет-трик
Шрифт:
Мы оба молчим некоторое время, пока синие глаза Джейка с интересом изучают меня.
– Думаю, пора уводить отсюда тренера, – первым нарушает молчание Джейк. – Я еще раз очень извиняюсь за футболку. Не думаю, что он сделал это специально, и все же вышло неприятно. Тем более если учесть, что это эксклюзивная модель.
Киваю.
– Все в порядке. Правда.
Конечно, все в порядке. Ведь я солгала. Я купила эту футболку в самом дешевом детском магазине за пять евро. И кузине она оказалась мала, а потому я оставила ее себе.
Я могла бы рассказать
У меня слишком бурная фантазия, а я определенно понимаю, что совершенно не в его вкусе. Да и он, как и любой футболист, наверняка пользуется у женщин большим спросом. Здесь сейчас не так много представителей прекрасного пола, но взгляд каждой направлен на него. И в этих взглядах я отлично наблюдаю похоть и интерес, ведь Джейк Эванс сексуален, что греха таить.
И так как мне здесь ничего не светит, лучше держаться от него подальше.
Джейк облизывает губы и убирает руки в карманы. Он делает шаг назад, все еще не сводя с меня взгляда:
– Был рад познакомиться…
– Амелия, – представляюсь, понимая, что он ждет этого.
Уголки его губ приподнимаются.
– Амелия.
И он разворачивается, направляясь к моему брату, что-то увлеченно обсуждающему с тренером «Ротенбурга». А мой взгляд падает на накачанную задницу Джейка, и я тут же широко распахиваю глаза от мелькнувших в голове пошлых мыслей.
М-да уж, Амелия Хайд, ты возбудилась от простого разговора с мужчиной. Уму непостижимо.
Мне срочно нужен один из моих порнороманчиков.
И вибратор…
Глава 5
На часах девять утра, и мне хочется сдохнуть. Хотя я вчера даже не пил.
Кто бы мог подумать, что мой новый тренер будет недоволен тем, что я алкоголик в завязке. И кто бы мог подумать, что после литров пяти пива этот самый тренер в девять утра решит бегать с нами по полю…
Вероятно, любой житель Баварии мог бы подумать, но точно не я.
Кажется, отец надо мной издевается. Он, очевидно, желает мне умереть пьяным в какой-нибудь бочке с хелем. Умереть трезвым в Ротенбурге, как я успел понять, в принципе невозможно, судя по моим наблюдениям за те немногочисленные дни, что я провел здесь. Складывается впечатление, что немцы пьют пиво вместо кофе по утрам. Так что, господа и дамы, мой отец определенно совсем в меня не верит. А точнее, в мою трезвость. Да что уж там, в свою трезвость при таких условиях не верю даже я сам. Запретный плод сладок, как известно. Буквально. Учитывая то, как и в самом деле сладок на вкус темный лагер.
Но я держусь.
Уже три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Двести пятьдесят девять тысяч двести секунд. Без алкоголя. И без секса.
Хотелось бы еще сказать, что и без Элизабет. Но…
Если не пить и не снимать девиц оказалось не так уж и сложно,
Как перестать обновлять новостную ленту и пересматривать наши с Элизабет фотографии?
Я так жалок.
Блевать от самого себя хочется.
Но если раньше я мог залить алкоголем отвращение к самому себе, то сейчас я могу выпустить пар лишь на поле, по которому ношусь вот уже сорок минут.
На улице промозгло, прям как в Манчестере. Небо заволокло темными тучами, и с него летит моросящий противный дождь, пока я делаю ускорения от боковой до боковой, а затем обратно – скрестным шагом. Ветер хлещет по лицу, но кого это волнует, когда речь идет о футболе.
Футбол – единственная постоянная вещь в моей жизни. Сегодня я могу любить миниатюрную Ариану Гранде, а завтра вдруг решу, что мне все же по душе модель вроде Кендалл Дженнер. Утром мне захочется провести отпуск в Монако, а уже в обед я вдруг надумаю, что хочу покорять Эверест. Но я никогда не перестану хотеть играть в футбол.
Даже если я лишусь ног, рук, половины тела, я буду играть в футбол. Понятия не имею как, но буду.
Единственная причина, по которой, возможно, я все же завяжу с футболом, – моя смерть. Но и то спорно. Вполне вероятно, к тому времени будет что-то вроде симуляции жизни после смерти. Ну, или до каких технологий еще дойдут в будущем. И что дальше? Правильно, в симуляции будем только я, мяч и ворота.
Штормовое предупреждение? Плевать, я буду нестись с мячом по ветру.
Наводнение? К черту, задержу дыхание, но продолжу чеканить мяч над уровнем воды.
Землетрясение или пожар? В первую очередь я схвачу свои счастливые бутсы.
Кто-то назовет меня психопатом, кто-то – больным придурком, и я даже не буду пытаться доказывать обратное. Для меня футбол – не просто игра. Футбол – то, чем насыщаются мои легкие, стоит мне сделать вдох.
И за то, что из-за Элизабет я оказался здесь, в самой второсортной команде Бундеслиги. Я себя ненавижу.
Хотя что значит – из-за Элизабет? Я могу сколько угодно винить ее, но правда в том, что я не так уж и глуп и прекрасно осознаю, что она не заставляла меня совершать те поступки, из-за которых я, собственно, здесь и оказался.
А вообще, формально я здесь из-за отца. Он, конечно, классный, но за что-то меня недолюбливает. Возможно, за то, что я переспал с его последней секретаршей. В его офисе. На его столе. На глазах у его подчиненных…
Скорее всего, именно это стало последней каплей.
Стыдно ли мне?
Да. Это была ужасная провокация с моей стороны. Я хотел вывести его из себя, словно был подростком, а не взрослым мужчиной. И я даже не подумал о том, каково будет этой девушке. И что она лишится работы. Я не принуждал ее, никогда бы не сделал подобного. Она сама опустилась передо мной на колени, а дальше… Черт, я был так пьян, что не помню и половины того, что происходило. А если быть предельно честным, то не помню девяносто девять процентов.