Хей, Осман!
Шрифт:
Но не успели ещё далеко отъехать, а вдали раздался топот конский, и приблизился скоро... Вскрикнул воин, поражённый стрелой. Люди Ине Гёла догоняли отряд Куш Михала...
– В бой!
– закричал он, резко поворотив коня.
– Сшибёмся грудь с грудью. Мы не трусы, не увидят эти сыны псов наши спины!..
Сшиблись грудь с грудью. Хорошая рубка пошла...
– Победа!..
– выкрикивал Михал. — Победа!..
И вправду победил отряд Михала. Люди Ине Гёла обратились в бегство. Всадники Михала размахивали окровавленными мечами и копьями. Иные, отрезав у поверженных врагов головы, подымали их за волосы кверху. Головы зияли безумными
Но из отряда Михала тоже были убитые, и среди них — юный сын Сару Яты...
Приехали в Харман Кая опечаленные. Чужие убитые, враги убитые - хорошо, ладно! А вот свои убитые - горе!..
Вскоре послали за Османом, и он не замедлил прискакать из Ин Хисара. Ко времени его приезда владетель Ине Гёла уже очухался, пришёл в себя.
– За нашего Хамза Бея мы всё равно казним его, - сказал Осман спокойно, - однако нам ведь надобно узнать, виновен ли он в смерти твоего отца, Куш Михал! Будем допрашивать его...
Спустились в подвал, где сидел владетель Ине Гёла. Начали допрос, не хотел отвечать, отпирался. Приказали принести огонь в жаровне. Пожгли владетелю Ине Гёла немного локти, бороду подпалили… Признался!.. Вывели на двор и там, на дворе, один из воинов Османа отрубил голову владетелю Ине Гёла...
А Хамзу Бея после похоронили. Впрочем, иные хронисты писали, что имя юноши было - Бай Ходжа, а Хамза Бей - было название деревни, за которой погребли его. Потом, спустя несколько лет, поставили подле могилы большой караван-сарай по приказанию Османа...
А покамест, после казни владетеля Ине Гёла, Осман говорил Михалу:
– Теперь одно - идём на Ине Гёл.
Старший сын владетеля Ине Гёла собрал воинов, и соблазнил ещё и войско из Караджа Хисара. Но Осман и его братья не стали ждать, покамест двинутся на Ин Хисар и Харман Кая. Собрали акынджилер и встретили врагов в Икиздже [267] . Хорошую сделали битву. Наголову разбили врагов. В этой битве убит был Сару Яты. Осман приказал отнести его тело к большому дубу, о котором рассказывали, будто в ветвях его временами сверкает пламя. Туда же привели и связанного сына владетеля Ине Гёла.
267
...Икиздже...– Это деревня в окрестностях Бурсы.
— Вот это, - сказал Осман, — то, что мы сейчас сделаем с тобой, парень из Ине Гёла, мы должны были бы сделать с твоим отцом, да вот, позабыли, торопились очень...
И после этих своих слов он подошёл к сыну владетеля Ине Гёла и ножом острым распорол ему живот. Затем выкопали яму, поставили парня стоймя и закопали в землю, закидав землёй по самый подбородок...
А Сару Яты погребли подле могилы Эртугрула.
А что было после битвы? Сидели на траве, подальше от битвенного поля. Кто из воинов растянулся, дремал; кто ел или пил. Из деревни близ поля нанесли еды и питья, разной снеди. Осман приказал не трогать деревенских, деревню не разорять. А все знали, если Осман приказал, не дай Аллах нарушить приказ!..
Передохнули, двинулись на Ине Гёл...
– Как бы не ударили из Караджа Хисара, - тревожился Гюндюз.
– Ударят они - и мы ударим, - отвечал Осман равнодушно.
– А если султан...
–
– спросил насмешливо Осман.
– Конечно, теперь никто не оставит нас в покое. Все ударят, из Караджа Хисара, из Инёню, из Эски Шехира. Все ударят! Времена моего отца прошли, начались другие времена. И вам всем надо бы поскорее понять, что начались другие времена. А то не поймёте вовремя, да и окажетесь с выпущенными кишками ненароком...
С песнями ехали акынджилер по дороге. Чёрные косы лоснились, на солнце поблескивали плащи, красные, коричневые; оружие сверкало на поясах. Усы топорщились на лицах смуглых. Шапки сияли атласом, бархатом и шёлком, золочёными пряжками, султанами из перьев... Песни орали во всё горло, старинные воинские, от дедов и прадедов, воскресшие вдруг из глубин памяти родовой... Орали во всё горло, драли глотки. Пели о храбрости, о добыче богатой, о конях добрых... Стяги вились на ветру, волчья голова мялась, изображённая, скалилась весело...
Ине Гёл и Караджа Хисар взяли приступом быстрым, легко, нахрапом, наскоком лихим...
«Наши крепости!
– думал Осман, позволяя себе тихо, в уме своём восторгаться... — Наши крепости!.. Мои крепости!..»
Западная Анатолия - Азия, Румелия - балканские края, - започвание, начало Османской державы. Большое государство создали монголы, но оно распалось, а монголы вновь вернулись к своей прежней кочевой жизни. Но Осман знал: его люди перестанут кочевать!
Теперь было чем пожаловать отличных бойцов. Осман принялся раздавать тимары - «кормления». Его гази и акынджи получали от него земли и сборы с городских базаров. Но крестьяне на этих землях оставались свободными...
— Как отдал, так и отниму!
– говаривал Осман...
Крестьяне, греки, болгары, только того и хотели, чтобы попасть под руку Османова правления. Ведь попасть под его правление означало свободу от крепи, от крепостной зависимости, от произвола и безмерных поборов болгарских и греческих правителей. Быть свободными, отделываться малыми налогами для этого самого «кормления», содержания Османовых воинов, - чего же лучше!..
Вкруг Османа - отряды, предводительствуемые его сподвижниками. На конях, убранных богато, разъезжают: Конур-алп, Хасан-алп, Торгуд-алп, Акбаш Махмуд-алп, Саксун-алп, Айхуд-алп, Самса-чауш, Су Гюмюш-чауш, Солмуш-чауш, Суламыш-чауш, Абдурахман-гази, Акджа Коджа, Кара-Мурсал, Каратегин, Таргал, Караоглан... [268]
Молодой имам записал Османов закон о тимарах:
«Я жалую тимары и я же могу их отнимать. Но без надлежащих на то причин, не следует лишать тимаров. Я могу распорядиться, чтобы после смерти гази тимар достался его сыну. Если сын этот не достиг ещё совершенных для воинского дела годов, то в походы ходят ближние приближенные его отца. Так я повелел». И потом записи эти перенесены были Ашыком-пашой-заде в его «Османову историю» - «Теварих-и Ал-и Осман»...
268
...Конур-алп (Конур Алп) и др...- Реальные исторические лица, сподвижники Османа. С их именами связаны названия многих населенных пунктов в современной Турции.